— А как мы её найдём? У неё ведь нет компаньона.

— Ну, Лурт сказала, что она раньше жила в городе Кралдак. Ты знаешь, где это?

— Конечно. Это немного к северу от озера Дуранлан — озера Эри. Кралдак расположен примерно там, где в вашем мире Детройт.

— Так вот, если она и покинула Кралдак, то вряд ли ушла слишком далеко оттуда.

— Надо полагать. Без компаньона она уж точно не могла организовать для себя никакого транспорта.

— Лурт сказала, что она, должно быть, построила себе хижину.

— Вполне логично.

— Так что мы можем просто изучить спутниковые фотографии на предмет появления новой хижины, которой четыре месяца назад ещё не было.

— Ты забыла, где находишься, любовь моя, — сказал Понтер. — У барастов нет спутников.

— Точно. Чёрт. А аэрофотосъёмка? Ну, ты знаешь — фотографии, сделанные с самолёта?

— Самолётов тоже нет. Правда, есть вертолёты.

— Ну, может быть, вертолёты делали облёт окрестностей Кралдака с тех пор, как она ушла?

— Скажи ещё раз, когда это было?

— По словам Лурт четыре месяца назад.

— Ну, тогда да, наверняка. Лесные пожары — это летом большая проблема; лес может поджечь молния или люди по небрежности. Лес фотографируют с воздуха, чтобы следить за их распространением.

— Мы можем получить доступ к этим фоторгафиям?

— Хак?

В голове Мэри зазвучал голос Хака.

— Я ужес ними работаю, — сказал компаньон. — Согласно архиву алиби компаньон Вессан Леннет отключился 148/101/17, и с тех пор было три обследования окрестностей Кралдака с воздуха. Однако хижину легко обнаружить только зимой, когда на деревьях нет листьев. Заметить её с воздуха летом очень трудно.

— Но ты попытаешься? — спросила Мэри.

— Конечно.

— Хотя, возможно, это бессмысленно, — со вздохом признала Мэри. — Наверняка ведь другие уже пытались её отыскать, если то, что Лурт рассказала о кодонаторе — правда.

— Почему?

— Ну как же: стерилизованные преступники, желающие обойти наложенное на них наказание.

— Может быть, — согласился Понтер, — но Вессан ушла из общества не так давно, а стерилизованных не так уж много. Ну и, в конце концов, никто в этом мире не собирается зачинать детей до следующего лета, так что…

— Простите, — прервал его Хак. — Я нашёл.

— Что? — спросила Мэри.

— Хижину — или, по крайней мере, хижину, которой не было на старых картах. Она примерно в тридцати пяти километрах на запад от Кралдака. — Хак перевел расстояние в километры для Мэри; Понтер, вероятно, услышал что-то вроде «70000 саженей» через свои кохлеарные импланты.

— Здорово! — воскликнула Мэри. — Понтер, мы должны встретиться с ней!

— Конечно, — ответил он.

— Мы можем поехать завтра?

— Мэре… — начал Понтер тяжёлым голосом.

— Что? Ах, да, поняла. Двое ещё не стали Одним. Но…

— Да?

Мэри вздохнула.

— Да нет, ничего. Ты прав. Ладно, но мы сможем поехать, как только Двое станутОдним?

— Конечно, любовь моя. Тогда мы сможем сделать всё, что пожелаешь.

— Договорились, — сказала Мэри. — Считай, что это свидание.

Бандра и Мэри оказались родственными душами — Бандре очень понравилось это выражение. Они обе любили тихие домашние вечера, и хотя у них было множество научных тем для разговоров, они часто касались многих вещей личного характера.

Эти разговоры напомнили Мэри первые дни с Понтером, когда они находились на карантине в доме Рубена Монтего. Обсуждение идей и мнений с Бандрой стимулировало её интеллектуально и эмоционально, и неандерталка была к ней замечательно добра, весела и внимательна.

И всё-таки эти разговоры в гостиной иногда касались тем если не горячих, то довольно острых.

— Вы знаете, — говорила Бандра, сидя на противоположном от Мэри краю дивана, — эта неумеренная потребность в приватности, возможно, порождена вашими религиями. Поначалу я думала, что это просто из-за того, что некоторые занятия у вас запрещены, и людям необходимо уединение, чтобы им предаваться. И это, без сомнения, часть правды. Однако теперь, когда вы рассказали мне о множественности ваших систем верований, мне начинает казаться, что уединение нужно уже для того, чтобы захотетьпрактиковать верования, находящиеся в меньшинстве. Ведь первые последователи вашей системы, христианства, устраивали свои собрания втайне, не так ли?