Хотелось Виктору проворчать, что он так не договаривался и холод ненавидит больше всего на свете, но что теперь толку сотрясать воздух словами? Пришлось выбирать, примерять и откладывать самые понравившиеся вещи в сторону. Потом бородач их захватил в единую охапку и радостно оповестил:

– А теперь в поезд будем грузиться! Ах да! Тебе же ещё к врачам надо зайти, чтобы они осмотрели твои раны.

– Не надо! – решительно отказался герой. – Мелкие царапины и так заживут.

Гном пожал плечами да и двинулся впереди, показывая дорогу к местному аналогу железнодорожного вокзала.

До него оказалось минут двадцать ходьбы в основном по лестницам и вниз. При виде «поезда» лицо потенциального пассажира непроизвольно скривилось в непонимании. По большому счёту на двух рельсах четырьмя колёсами стояла крупная дрезина, некая уменьшенная копия товарного вагона. Шесть кресел, и перед каждым из них рычаги, которыми, скорее всего, и надо приводить эту странную конструкцию в движение. Нечто подобное в виде движущегося упора имелось и для ног. Этакая байдарка распашная, только на рельсах и без вёсел. Четыре сиденья смотрели в одну сторону, а два в обратную. Сзади наблюдалась небольшая площадка, на которой раньше могли бы встать вплотную друг к дружке ещё человек шесть. Но теперь там красовалась этакая конструкция в виде роскошной кровати, подушкой нависающая далеко сзади над рельсами.

Виктора при виде такого «поезда» пробило на смех:

– И на этой плацкартной кровати я буду целые сутки блаженствовать-отсыпаться? Ещё и в холоде?

На что бородач ответил с весёлым оскалом:

– Ну да, скучно!.. Закутаешься в одеяла – не замёрзнешь. Тем более что морозно станет только в конце пути. Зато нам будет жарко и весело на рычагах. «Тяни-толкай» называются.

Оружие располагалось между сиденьями и свисало, прикрепленное к бортам снаружи. Провиант и роскошные остатки с праздничного стола находились в корзинах, прикреплённых прямо на лёгкой крыше этого гротескного средства передвижения. Ну и у каждого колеса Менгарец рассмотрел по геомагнитному двигателю. Что его немало удивило, и он обратился к подошедшему инженеру:

– Так «оно» ещё и само ездит?

– Можно и так сказать, – скептически скривился Дарел. – По идеальной прямой, при средней нагрузке поезд сам движется со скоростью пять километров в час. Но в гору – хорошо хоть назад не откатывается. А у нас к Сумрачным горам тоннель несколько сложный по перепадам высот. Первые часа три двигаемся с лёгким уклоном вниз, и можно при небольшой «накачке» рычагами ехать с ветерком. Потом час пути по прямой, проходим как раз под поймой Саарги. Ну а дальше, часов на двадцать – двадцать пять постоянный, довольно неприятный подъём. Вот там уже приходится попотеть. Но зато обратно, когда катимся – благодать! Свист в ушах от ветра, и рычагов не касаешься!

Инопланетянин тоже скривился, но совсем по другой причине. Будь он здесь на постоянной основе и давно, обязательно бы переоборудовал поезд. Можно ведь снять с завода любой мотор, запитать оба рельса электрическим током и только дави потом на маленький рычажок скорости или тормоза. Но раз уж тут такая традиция всё вручную толкать и к подвигам это приравнивать, то чего уж там спорить – пусть пыхтят. Сроки бы не поджимали, имелось бы дня два, переоборудовал бы транспорт, а так та же трата времени получится. Хотя позже надо будет подсказать Венжеге верное и очевидное решение.

Стали грузиться. И выяснилось, что «тянуть-толкать» собираются сам князь и первый архитектор. Решились всё-таки окончательно, хотя сомнения на этот счёт оставались до последнего момента. Ну и помогали им четыре ближайших, наиболее мощных, как они хвастались, княжеских соратника и друга. Тёплые вещи каждый укладывал напоследок где только мог. Одному Виктору было удобней всех: расстелил всё подобранное под себя, да с боков, ещё и прикрылся толстенным одеялом. И совесть его совершенно не мучила при этом. Улёгся и благосклонно разрешил пяти бородачам и одному гладковыбритому аборигену отправляться в путь. Им надо? Вот пусть и пыхтят! А он раненый и к тому же после весьма и весьма сытного обеда.

Однако поинтересовался:

– А меч мой где?

Как оказалось, и его взяли, только удачно прикрыли на крыше корзинами настолько, что легендарное оружие не бросалось в глаза при беглом осмотре. Виктор не стал признаваться, что задал вопрос в шутку, а наоборот, обеспокоился:

– Так мы что, воевать едем? Там же глухие, безжизненные горы?

– Можно и так сказать, – кивнул князь. – Но случаи бывали, и всегда приходится быть начеку. Там ведь Орден Тумана расположен, а они, пожалуй, единственные, кто продолжает отчаянную войну не только с соседями, но и с орлами Розадо. Всё хотят прорваться к каким-то древним городам, которые в Сумеречных горах стоят залитые не то селями, не то озёрами, не то присыпаны лавинами. Так что пару раз за историю нашего Цензорского княжества приходилось устраивать хорошую бойню для некоторых горных кланов, слишком уж настойчиво и опасно близко подбиравшихся к реакторам. А лет двести назад так вообще группа каких-то шустрых «туманников» умудрилась забраться в тоннель, который ведёт к наружным воротам. И уже пытались вскрыть бронированные створки… Там их всех и похоронили! Ха! Ещё и обвалом хорошо прикрыли. Виктор! Да ты спи, спи!..

Не проехали и пятнадцати минут, как единственного пассажира стало клонить в сон. Ничего интересного вокруг, кроме мрачных стен да пятна света от фары впереди. Попарно берясь за рычаги, «гномы» добавляли скорости транспорту. Так сказать, разогревались и держали себя в нужном тонусе перед основными перенапряжениями.

Вот и заснул чужак под равномерный гул колёс. И хорошо так заснул, душевно. А вернулся к действительности часов через пять, когда «поезд» уже со скоростью километров двенадцать-пятнадцать в час двигался в гору. Сидящий к нему лицом Фарт Берсед, несмотря на выступивший пот на лбу, довольно бодро стал восклицать: