Шрифт:
— Что вы хотите мне сказать?
Повисло молчание. Тропинка привела Мадлен и Луара в лес. Стемнело, и они могли не бояться, что кто-нибудь увидит их. Вдруг Томас заговорил тихим, прерывающимся от волнения голосом. Жгучие вопросы и упреки срывались с его губ.
— Вы хотите оправдаться?
— Нет.
— Я имею право потребовать от вас отчета в вашей измене.
— Измены не было, потому что не было обещания.
— Вы жестоко издевались надо мной.
— То, что вы принимаете за жестокость, было состраданием. В чем вы можете упрекнуть меня? Я и сейчас отношусь к вам со всей искренностью и чистосердечием. Но я никогда не смогла бы стать для вас кем-то, кроме преданного друга, снисходительного и сдержанного. Сказала ли я вам хоть одно слово, которое заставило бы вас усомниться в моих намерениях? Я отказалась стать вашей любовницей. Я говорила вам это не раз. Почему же теперь вы упрекаете меня за мою любовь?
— Стало быть, вы любите этого человека?
— Глубоко.
— И он вас любит?
— Страстно.
— И давно?
— Да.
— И это на моих глазах! Все это время вы не переставали улыбаться мне, ласково обращаться со мной. Какое вероломство! У вас не хватило смелости прогнать меня!
— Вы собираетесь угрожать мне?
— Я ненавижу его.
— Пусть так. Но из любви ко мне, если вы знаете нашу тайну, вы будете молчать. Вы не захотите сообщить обо всем моему мужу, я уверена, что вам будет противно прибегнуть к такому мщению.
— Да, это было бы низостью, поэтому я отомщу вашему любовнику.
— Я запрещаю вам.
— Я ослушаюсь.
— Стало быть, вы замышляете убийство?
Томас пожал плечами:
— Я оскорблю его, и он будет драться.
— Вы этого не сделаете!
— Кто же меня удержит?
— Я.
— Каким образом?
Мадлен молчала. Сердце ее бешено колотилось в груди. Томас безжалостно продолжал:
— Вы не в силах помешать мне. Я накажу вас обоих. У вас никогда не хватит мужества сказать вашему любовнику о том, что произошло между нами.
Женщина подошла к Луару и взяла его за руку:
— Томас, вы не сделаете того, что замышляете.
— Я убью вашего любовника, или он меня убьет.
— Это безумие! — Сжав руку Луара, она привлекла его к себе. — Что может исправить эта дуэль? Если один из вас будет ранен или убит, разве от этого не пострадаю я? Будьте рассудительны, Томас, выслушайте меня. Я люблю Франсуа, это правда. Но неужели вы думаете, друг мой, что я останусь равнодушной к вашей смерти? Я глубоко и искренне привязана к вам. Разве моя вина, что эта привязанность — не любовь? Зачем упрекать меня за это? Могу ли я приказывать своему сердцу? Нет, вы не будете драться, друг мой. Это невозможно. Говорите! Вы не отвечаете мне. Вы прячете глаза и не смеете на меня взглянуть. Вы колеблетесь?
— Нет.
— Значит, вы хотите, чтобы я жила, опасаясь катастрофы, которой вы угрожаете мне? Это решено?
— Да, Мадлен, решено.
— Томас!
— Я отомщу!
Мадлен побледнела, услышав последние слова лесоруба. Она надеялась, что имеет над ним власть, что сможет его убедить, но она столкнулась с человеком, душа которого была глубоко уязвлена и который слушался только голоса собственной обиды. Тогда она испугалась не за себя: Томас Луар все еще любил ее и не будет ей мстить. Мадлен задрожала от страха за Франсуа. Томас, не в силах справиться с охватившим его безумием, бросился в лес. Постояв несколько минут в нерешительности, Мадлен вернулась домой.
VIII
В последующие дни Томас и Мадлен несколько раз встречались, но не говорили друг с другом. Женщина несколько раз пыталась увидеться с ним наедине, но лесоруб старательно избегал этих встреч. Сложившееся положение было ужасно для молодого человека, и он жестоко страдал. Томас старался скрыть от всех то глубокое отчаяние, в которое был погружен. Дикая натура Томаса с трудом поддавалась подобному притворству. Он попросил Гонсолена найти ему преемника. Тот посмотрел на него с удивленным видом, думая, что ослышался.
— Что это ты говоришь, мой милый? — спросил он.
Мадлен, которая присутствовала при этом разговоре, подняла голову и с беспокойством посмотрела на Луара. Томас повторил:
— Некоторые причины вынуждают меня оставить вас, господин Гонсолен.
— Могу я узнать эти причины?
— Они вас не касаются. Позвольте мне не объяснять.
— Твой поступок весьма странный. Ты недоволен кем-нибудь?
— Нет.
— Хочешь прибавки жалования?