— Знаете, ребята, у меня и бюстик очень крепкий. Но я его в последний момент сниму, если других шмоток не хватит.

Уфологи, раздевшиеся до белья, сели кружком и пытались смастерить из брючных ремней, джинсов и рубашек некое подобие веревки. Главное — определить для себя цель. Тогда и невзгоды воспринимаются легче.

Теперь уфологи уже не замечали палящего солнца, забыли о жажде, голоде и о других чувствах, свойственных молодым людям. Никого не смущало и не возбуждало то, что приходится сидеть в одной компании практически голыми.

Вертолет таджикских ВВС элегантной стрекозой застыл на площадке. Возле него топтались подполковник Лаврухин, капитан Гришанов и пилот, старлей Семин. Все ожидали прибытия полковника Емельянова. Тот задерживался, даже не удосужившись сообщить причину.

По условиям учений у каждой из сторон имелась возможность провести разведку с воздуха, но только один раз. Лаврухин уже знал, как поступил бы сам на месте капитана. Но по своей привычке заранее подсказок он не делал, стремился к тому, чтобы капитан сам проявил инициативу. Гришанов же не спешил делиться соображениями. Не воспринимал подполковника всерьез, хотя уважения к нему у капитана прибавилось. Однако признавать чье-то превосходство тяжело.

— Не хочешь уточнить по карте маршрут? — предложил Лаврухин.

— Я его уже проложил, товарищ подполковник, — отозвался капитан.

— Так я и предлагаю уточнить.

— Если приказываете, то пожалуйста.

— Нет, я именно предлагаю.

Капитан неохотно раскрыл планшетку, достал карту, зашелестел ею. Ветер рвал бумагу из рук.

Гришанов принялся объяснять. В общем-то, маршрут был составлен грамотно, за исключением одной детали. Сам Лаврухин считал необходимым пройтись над квадратом, где был застрелен старик-пастух, и над соседними. Но при этом он понимал и ход мыслей Гришанова. Убийство напрямую с учениями не связано. А потому зачем делать лишние движения?

Вдалеке запылил «уазик».

— Вот и полковник появился. — Лаврухин повернулся к скучавшему старлею Семину и приказал: — Готовь машину к взлету.

— Успеем, товарищ подполковник, — пообещал пилот и зевнул.

— Не выспался? Жена ночью покоя не давала? — машинально, несколько грубо пошутил Лаврухин.

— Это я жене покоя ночью не давал, — в свою очередь отшутился старлей.

Капитану эти шутки явно пришлись не по вкусу. Он заложил руки за спину и стал прохаживаться возле вертолета.

Грузный полковник выбрался из «УАЗа», вытер вспотевшие ладони о камуфляж. Он лениво козырнул в ответ на «Здравия желаю, товарищ полковник», после чего поздоровался за руку.

— Во время полета особо не поговоришь, — сказал Емельянов. — Поэтому я хотел бы узнать твои планы, капитан.

Гришанов с готовностью развернул карту и начал:

— Вероятнее всего, условный противник будет продвигаться вдоль ущелья. — Он провел по карте обратной стороной ручки.

— Здравое рассуждение, капитан, — похвалил полковник.

— Но это самый простой вариант, — тут же добавил Гришанов. — Вряд ли условный противник им воспользуется. Он попытается обмануть нас.

Лаврухин с уважением посмотрел на своего подопечного. Он понял, что предыдущие разговоры возымели действие. Капитан уже относится к проведению учений не как к рутине, а старается мыслить изобретательно.

— Я попытался поставить себя на их место. Путь по этому ущелью короче. Но они пойдут в обход, по пересохшему руслу реки.

— Что ж, вскрытие покажет, — усмехнулся Емельянов.

Он был настроен вполне жизнерадостно и к предстоящему полету, несмотря на прошлое ЧП, относился как к увеселительной прогулке. Полковник поверил в Семина как в пилота и был уверен в том, что тот вытащит машину и пассажиров из любой передряги.

Разгонялись винты. Гудела турбина. Винтокрылая машина оторвалась от земли и пошла вперед с легким наклоном. Первым делом она облетела соседнюю высотку. Как и предполагал капитан, никто не спешил занять на ней позиции. Условия учений предполагали их выбор и время атаки на усмотрение командира. Ни Лаврухин, ни Гришанов не считали, что нападение может произойти днем.

Капитан обменялся с Лаврухиным выразительным взглядом. Мол, ваши мысли о том, что противник овладеет соседней высоткой, — это лишь фантазия, изощренная игра ума. Таджики, не очень опытные в военном деле, не станут предпринимать рискованный ход.

— Теперь к ущелью? — перекрывая гул турбин, прокричал полковник. — Выбор за тобой, капитан.

Гришанов вполне справедливо полагал, что условный противник будет передвигаться только ночью, днем же станет искусно маскироваться. Поэтому он и не надеялся обнаружить его с воздуха. Искал следы, брошенные стоянки.