В это время кто-то отодвинул полог шатра.

— К нам гость, — сказал Мельхиор. — Может быть, это все разрешит. Думаю, от нас теперь уже ничего не зависит.

В шатер вошел командир вооруженного отряда — сириец, говоривший на одном из семитских языков, который все трое понимали достаточно хорошо. Улыбаясь, сириец приветствовал их. Рядом с палаткой находился вооруженный эскорт: были ясно различимы звуки шагов и звон оружия. Вошедший офицер сказал:

— Извините меня… Боюсь, не знаю, как к вам обращаться. Высокородные?

— Вам, как я понимаю, известно, кто мы такие, — заметил Мельхиор.

— Да, известно. Прежде всего это известно царю Ироду. Он велел мне приветствовать вас в его владениях. Он счастлив, что вы приехали навестить его. Он приготовил для вас жилье. — Оглядевшись, офицер добавил: — Гораздо более роскошное, чем это.

Три царя сардонически переглянулись, затем поднялись со своего песчаного ковра. Приподняв полог шатра, офицер пропустил их вперед.

Три царя были еще на пути к дворцу, а Ирод уже обдумывал возможные причины их появления. Под зданием, в котором размещался сераль, был обширный подвал. Именно здесь сейчас и сидел Ирод. Тепло укутавшись, с кубком вина в руке, он наблюдал за ходом пытки. У него было два опытных палача, из берберов, которые никогда не выказывали видимых возражений против выкручивания костей какому-нибудь соотечественнику. На это раз их жертвой был слуга Валтасара, захваченный у того самого звездного колодца. Позади Ирода стоял человек, которого он называл своим советником по теологии — что-то вроде священника, лишенного сана. Ирод терпеть не мог настоящих священников, один только прищур глаз которых уже был проповедью против его образа жизни, и выражение этих глаз ничуть не смягчалось от того, что Ирод взялся перестроить Храм Соломона. Когда несчастная жертва, вся в крови, поту и слезах, издала очередной душераздирающий крик, Ирод скомандовал:

— Теперь сломайте ему пальцы на другой руке.

— Нет, нет, нет-нет-нет-нет-нет-нет!

— Очень хорошо, — произнес Ирод, причмокивая губами после глотка вина, — тогда повтори в точности слова, которые ты слышал.

— Они говорили… они пойдут… за звездой… восходящей над… местом… местом… местом…

— Рождения нового пророка. Пророка. Ты уверен, что они упоминали именно пророка?

— Пророка. Да. Пророка.

— Сломайте сначала большой палец, — приказал Ирод.

— Нет-нет-нет-нет-нет-нет! Не пророка!

— Ага, значит, не пророка. Мессию? Спасителя народа? Нового правителя Израиля?

— Один из них сказал… сказал… сказал… что-то вроде «Ристос». Другие говорили «Машиах» [50] . О, нет-нет-нет-нет-нет, не могу…

— Христос, — произнес Ирод. — Мессия. Помазанник. Царь. — И, обращаясь к своему советнику по теологии: — Ты нашел в Писании упоминание об этом?

— Да, великий. Прочитать вслух?

— Конечно, дурак!

— Да, великий. «И ты, Вифлеем, земля Иудина…»

— Вифлеем! — прорычал Ирод.

Советник продолжил:

— «…Ничем не меньше воеводств Иудиных; ибо из тебя произойдет Вождь, Который упасет народ Мой Израиля…» [51]

— Так, так, так. — Ирод долго качал головой, затем опустошил свой золотой кубок, швырнул его в сторону более дородного из палачей, и кубок со звоном покатился по каменному полу. — Вам лучше всего убить его прямо здесь. Нельзя допустить, чтобы он возвратился к своему темнокожему хозяину изуродованным и передал то, что услышал здесь. Он вообще никому ничего не должен передавать.

— Убить, твоя светлость? Как, твоя светлость?

— Как хотите. Медленно, быстро — как хотите. Мы всегда можем сказать, что он сбежал, ну, что-нибудь в этом роде. Нет, постойте. Убит ножом во время драки в таверне. Итак, Вифлеем… Начинайте! Я хочу это видеть. Но сначала подайте мне кубок. И принесите кувшин с вином. А ты, — обратился он к советнику по теологии, — прочти то же самое еще раз.

Советник снова прочитал отрывок — несколько громче, чем в первый раз. Все это время жертва издавала отчаянные крики. Несчастный был уже на грани жизни и смерти, когда появился вестник, который доложил, что к Ироду пришли гости.

— Накройте стол для ужина. Я пойду прямо туда.

— Будет исполнено, великий.

Когда Ирод вразвалку вошел в обеденный зал, его гости уже расположились за столом, хотя пока еще не ели — лишь задумчиво скатывали шарики из хлеба да вертели в руках кубки, разглядывая их. Они почти не разговаривали и только изредка, как и все, кто здесь бывал, выражали свое восхищение внутренним убранством дворца. Повсюду, благоразумно превратившись в предметы обстановки, стояли стражники. Ирод был пьян больше от своей жестокости, нежели от вина, но старался казаться радушным. Он приветствовал царей, расспросил о том, как прошло их путешествие, о состоянии хозяйства в их царствах и наконец, когда вкатили вертела с нанизанными на них птицами, подошел к своему главному вопросу.