— Так-так-так! Что говорил, что мочиться ходил. Результат тот же. Все свободны, все танцуют. — И повесил трубку.

За что люблю все телефоны в целом и свой в особенности — так это за возможность в любой момент прервать разговор. Когда он, к примеру, переходит в нежелательную плоскость. Ну, скажем, когда собеседник опускается до оскорблений в мой адрес, — чего я не терплю принципиально, или же начинает рассуждать на отвлеченные темы типа: что было бы, если бы Ньютону на голову свалилось не яблоко, а утюг, — чего я не понимаю.

Однако не успел я сделать и пары шагов в сторону кухни с твердым намерением возобновить прерванную трапезу, как телефон снова принялся звенеть, увлеченно подпрыгивая при этом.

Я далеко не так глуп, как могут подумать некоторые, взглянув на мой низкий лоб, и я сразу догадался, что на проводе тот самый невоспитанный крикун. Судя по голосу, парень с внешностью рояля. Раз он уже звонил мне четыре часа кряду, то ему никакого труда не составит набрать знакомый номер еще раз. Тем не менее, трубку я снял. Были причины. Но предупредил сразу:

— Только не вздумай орать. Я человек нервный, могу и матом заругаться. Говори мало и говори дело.

— Хорошо, — вздохнула трубка. — Извини. Забыл, какой ты эмоциональный. Сорвался. Но и ты меня пойми: мимо нашего эн-пэ ты должен был проехать четыре часа назад, но не проехал. Понятно, мы заволновались. Стали названивать тебе, чтобы выяснить, в чем дело.

— Да я минут пятнадцать назад вернулся, — вполне мирно сказал я. — Там, на дороге, неприятность нехорошая получилась. На семидесятом километре нас остановили менты, которые оказались совсем не менты, долбанули меня в темя и забросили в лес. Что там без меня было — не в курсе, когда в себя пришел, машина стояла на месте, Леонида Сергеевича в ней не было ни живого, ни мертвого. Что делать, я не знал, машину бросил, где стояла — может, заминированная, проверять не стал. Поймал попутку и поехал в город. Вопросы, претензии есть?

— Нет… — промямлила трубка.

— Кстати, из трех хипешей я вашего буквоеда успел вытащить целым и невредимым, даже без дырок. Так что аванс, думаю, отработал честно. Или как?

— Честно, — вынужденно согласился мой невидимый за дальностью расстояния собеседник.

— Вот и пришли к согласию, — резюмировал я и стал ждать, будут ли у него еще какие-нибудь деловые предложения.

— Ну да… — в голосе человека-рояля сквозила тоска оскопленного мамонта. — Пришли… Только хреново как-то все получилось…

Я не спорил. Глупо было бы. По большому счету, я и сам бы не стал возражать, кабы дорога была только дорогой. Без педиков с гнилыми зубами и пистолетами за пазухой. Без фальшивых лейтенантов Саркисянов и их напарников, готовых в любое время треснуть человека прикладом в темя. Чтобы я чисто и аккуратно довез клиента до места назначения, и честно и бескровно заработал десять тысяч баксов. Это был бы идеальный вариант, но жизнь далеко не идеальна, а потому и не стоит на нее за это сильно обижаться. Уж какая есть.

— Слушай, Мешковский, — нерешительно проговорила трубка. — Нас случившееся совсем не устраивает. Тебя, понятно, никто не винит, ты деньги сполна отработал, но мы бы не хотели, чтобы Леонид Сергеевич оставался в руках у этих ублюдков. Он нужен нам на воле, с развязанными руками, со свободой действий. Конечно, понятно, что вернуть его…

— Короче, доктор, — прервал я его, — скажите сразу: я жить буду сейчас или только после того, как работу поменяю? Говори конкретно: чего от меня надо?

— Предложение есть, — грустно проворковала трубка.

— Замуж не пойду, — сразу предупредил я.

— И не надо, кому ты нужен. Предложение деловое. Что, если тебе попробовать вызволить Леонида Сергеевича? Ты, помнится, говорил, что тебе опыта разных, как ты это называешь, хипешей, не занимать.

— Ну, предположим, — с интересом сказал я. — И что?

— Ведь для тебя это будет только очередной хипеш, не больше, да? Зато хорошо оплаченный. Да и людям услугу сделаешь. Это тебе в будущем зачтется.

— На том свете, что ли? — уточнил я. — Так мне, по секрету, на тот свет плевать.

— Да при чем тут тот свет? — с досадой отмахнулся голос. — Просто мы, даю гарантию, тебя не забудем. Тоже ведь когда-то в чем-то нуждаться будешь, вот и сочтемся.

— Звучит, — согласился я. — А вот как на счет шелеста?

— Ну, ты же понимаешь, что мы тоже не Рокфеллеры, — смущенно пробормотала трубка. — За поездку тебе было обещано десять тысяч, три ты уже получил. Что, если к оставшимся семи мы прибавим еще три, и все это в целом и составит твой гонорар?