Но Вилик не мог успокоиться: — «Почему меня с ним не было!» Вилик был уверен, что ему удалось бы уберечь Александра. Вилик сделался молчаливым. Мальчишеское лицо стало по-взрослому серьезным, плечи как будто раздались вширь. Вооруженный теперь с головы до ног (помимо «большой винтовки», он имел полученные в наследство от Александра наган и гранату), Вилик стал прекрасным наездником, считался в отряде лучшим разведчиком.

Его группа направилась к шоссе, ведущему к важной железнодорожной станции Негорелое. Гитлеровцы чувствовали себя там очень уж свободно. Автомашины носились по этой дороге туда и обратно, так что было трудно улучить минуту, чтобы заложить мину.

Группа растянулась неподалеку от шоссе, надо было притаиться и лежать, не поднимая головы. Вилик на четвереньках подполз к самому шоссе. Когда легковая машина, шедшая впереди колонны грузовиков, оказалась совсем близко, Вилик поднялся во весь рост и бросил в нее гранату. Это послужило сигналом для всей группы партизан. Они начали обстреливать остальные машины и устроили на шоссе такую «кашу», что немецкие санитарные повозки, прибывшие позднее, долго возили раненых и убитых бандитов. Крестьяне из ближних деревень потом передавали: 47 гитлеровцев было убито, а сколько было ранено, никто не знал.

Ко дню своего тринадцатилетия Вилик насчитывал семь спущенных им под откос вражеских эшелонов. Отдыхать в лагере Вилику было скучно. Поэтому он большую часть свободного времени проводил либо возле железной дороги, либо в засаде, откуда следил за каждым шагом врага, чтобы потом передать командиру важные сведения.

Не с легким сердцем командир отряда решил отправить Вилика на «Большую землю». А вот и случай подходящий — на партизанском аэродроме приземлился советский самолет. Как же это отряд обойдется без Вилика? Но ничего не поделаешь… Пусть летит, пусть живет на свободной советской земле, учится и наверстает то, что потерял за эти без малого три года.

Так партизанский отряд, заменивший Вилику сначала родителей, а потом — верного и лучшего товарища Александра Борисенко, в самый разгар борьбы позаботился о судьбе тринадцатилетнего Вилика Рубежина. О дальнейшей судьбе молодого борца за нашу Родину Вилика Рубежина заботятся сейчас наше Советское государство и отыскавшийся за это время отец Вилика.

Вначале их было трое, — трое 16-летних из Минского гетто: Фимка Прессман (в партизанском отряде имени Буденного ему присвоили шуточное прозвище «Чуланчик»), Абрашка Каплан и Зямка Митель. Они пришли в лес с Наумом Фельдманом и держались неразлучно. Вместе им было легче переносить боль круглого сиротства. Вместе им, наверное, скорее удастся утолить жгучий гнев против убийц их родителей, братьев и сестер. Но ни у одного из них за плечами ничего не было, кроме 16 лет. Поэтому они выбрали командиром первой диверсионной группы партизанского отряда имени Буденного тов. В. Кравчинского, — того самого, который в гетто подготовил их к отправке в лес. Затем к ним прибавился Юзик Зибель, белорусс, тракторист из деревни Саковичи (Койдановского района), — тоже шестнадцатилетний. Так возникла пятерка бесстрашных истребителей немецких эшелонов и автомашин. Каждый из пятерки обладал качествами, которые, вместе взятые, давали диверсионной группе возможность совершать дела, гремевшие по всей окрестности.

Спокойствие и рассудительность Кравчинского были как воздух необходимы горячим головам шестнадцатилетних. Широкие знакомства Юзика среди крестьян ближних деревень давали им возможность всегда подробно знать о каждом шаге врага, о его боевых средствах и слабых местах. Благодаря Юзику крестьяне нередко присоединялись к пятерке и ходили вместе с ними взрывать железнодорожную линию. Абрашка обладал тем, что называется «партизанской смекалкой». Как бы враг ни обставлял себя сторожевыми пунктами, пулеметными гнездами и караульными постами, Абрашка пробирался в самые ответственные места, выслеживал, узнавал все, что нужно, и во-время исчезал. Смелость Зямки была известна всем в отряде. Прежде, чем отправиться на рискованную операцию, он, бывало, пройдется по окрестным деревням, проведет собрания, беседы, почитает крестьянам оперативные сводки. С отеческой любовью деревня каждый раз провожала Зямку, чувствуя, что путь его сопряжен с величайшими опасностями и трудностями. Фимку Прессмана все знали, как упрямца. Достаточно было сказать: «Чуланчик, не лезь туда, — там гитлеровцев чортова пропасть!», — чтобы он поступил наперекор. Он должен был своими глазами увидеть, действительно ли так велико число вражеских солдат, и не удастся ли малость «прочесать» белобрысые головы арийцев?..

Однажды пятерка направилась по обыкновению поближе к Минску, чтобы попытать счастья на немецком эшелоне. В пути они узнали, что в деревне Капличи (километрах в трех от партизанского Старого Села) остановились на ночлег шесть немцев. Хороши были бы «языки», надо их живьем захватить!..

Пятерка направилась в деревню и проделала всю операцию так ловко, что все шесть немцев во главе со своим офицером без единого звука попали живьем в руки партизан. Это обогатило отряд оружием и амуницией. Однако, это было проделано между прочим. Основная работа предстояла на железной дороге.

На шестнадцатом километре от Минска, между Волчковичами и Койдановым, пятерка решила заминировать шоссейную дорогу, по которой то и дело мчались гитлеровские автомашины. Дело было нелегкое. Гитлеровцы Щемочницкого гарнизона охраняли дорогу со всех сторон. Тем не менее пятерка добралась до шоссе. Одна мина была уже заложена. Отошли подальше, чтобы заложить вторую, вдруг к небу взвились ракеты. Одна из них упала на плечо Юзика и сильно обожгла его. Враг с двух сторон открыл огонь из автоматов и винтовок. Гитлеровцы хотели загнать пятерку в соседнюю рощу, там окружить и взять живьем. Но наши ребята сообразили, в чем дело, и решили избрать наиболее опасный путь — прорваться между обеими наступающими группами врага. Так они и поступили.

Гитлеровцы, не замечая их, продолжали наступать на рощу. Кончилось это тем, что, когда одна группа фашистов открыла стрельбу, вторая приняла ее за партизан, и обе группы фашистов начали уничтожать друг друга. Руководство гитлеровского гарнизона забеспокоилось: уже светает, кругом — стрельба, а в чем дело, непонятно. Тогда начальство выехало на машине к месту происшествия. По пути автомобиль наскочил как раз на ту первую мину, которую пятерка заложила ночью…

Крестьяне передали в штаб Буденновском отряда, что на следующий день их согнали с лошадьми и подводами убирать трупы. Из лесу было вывезено восемнадцать убитых, а с шоссе — десять.