Шрифт:
– Брат-вождь, твоя служба разведки – самая лучшая из всех мне известных, даже лучше моей. Какие, по твоему мнению, дела может прокручивать этот Профес-ор?
– Спасибо за столь высокое мнение о моих людях, но они еще не пришли к выводам. Пока что мы пытаемся отследить все контакты владельца и капитана «Ласточки»: обычная практика. Между прочим, этот Профес-ор – совладелец корабля. Но у меня складывается впечатление, что он и есть самое главное лицо. И его-то я опасаюсь больше всех.
– Это ты ЕГО опасаешься, мудрый Тхрар?
– Вижу, брат-вождь, что ты намерен взять на абордаж «Ласточку». Рискованное дело, как мне думается.
– Ты всегда был осторожен, брат-вождь. Но я никаких рекомендаций от Академии не получал.
– Ты правильно сказал: я осторожен. Именно поэтому я вождь вот уж много лет. Поверь моему чутью: с Профес-ором связываться не следует.
– Посмотрим. Но ты не назвал главную опасность, исходящую от этого Профес-ора. Его «Ласточка» не боится наших «змеев», и это может привести к появлению множества подобных кораблей. И тогда Повелителями моря мы будем лишь по названию. Вот что необходимо предотвратить.
– Я сказал свое слово, брат-вождь, а ты его слышал.
Тхрар ни словом не обмолвился о двух пропавших боевых группах. Улик никаких не было, но вождь был совершенно убежден, что без Профес-ора тут не обошлось. Пусть Тхонг пробует на зуб эту добычу. Его честно предупредили.
Глава 3
В планах был расчет параметров бинокля, но планы налетели на реальность.
За окном послышался чужой голос, вызывавший Сарат-ира. Я выглянул: так, черно-коричневая шапка с пером. Гонец. Хотя было бы интересно узнать, что там, но я счел, что Сарат и сам расскажет. Наверняка письмо не личного свойства.
Так и оказалось. В дверь просунулась озабоченная физиономия адресата:
– Просят о свидании, по возможности завтра. Маг жизни от Харафа.
– Сам понимаешь, мне нельзя, хотя и хочется. Только запиши досконально.
Обиженное выражение морды лица.
– Можно подумать, в первый раз…
Мне стало стыдно.
– Трансформацию когда начнете?
– А вот прямо сию минуту собирались. Кстати, я взял на пробу магнетит.
– Покажи.
Ну что, кристалл, по нашим понятиям, средний. Хотя по местным меркам оценивается поболее, а вот насколько – ребята скажут.
И снова засел за расчеты. Пока у меня начало что-то получаться, подоспели результаты от Торота.
Ребята выглядели необычно смущенными. Стекло раскололось, что ли?
– Ну, что вы опять натворили?
Обмен взглядами, из которых я ничего не понял. Утратил, что ли, навыки телепатии?
– Значит так, командир, дело такое… не совсем чтобы… но и нельзя сказать, что плохо…
– Короче, достопочтенный.
– Мы отнесли магнетит Тороту. И оказалось, что он этот кристалл вообще не знает! Можешь такое представить?
Похоже, работа над биноклем плохо на меня подействовала. Сначала я перестал воспринимать телепатемы, потом утратил способность анализировать. А что дальше будет?
– Могу. А что дальше?
– Ну, он, стало быть, опробовал на накопление интегральной магоэнергии, потом на мобильность потоков, преломления… как обычно. Понятное дело, спросил, где мы достали этакое. Мы все свалили на тебя, тем более что и вправду этого не знали. Потом спросил, откуда мы знаем, что этот кристалл узкоспециализированный на трансформацию. Я ответил правду: это, мол, написано в старинном классификаторе. Тут же вопрос: нельзя ли взглянуть. Я опять же честнейшим образом: ты купил за свои, взглянуть – лишь с твоего разрешения.
– Просто уверен, что Торот сделал какие-то свои выводы, – влез Шахур. – И не могу сказать, какие именно…
Вот и я не могу. И это паршиво.
– …но он не стал дальше спрашивать, а вместо того объяснил, что с таким кристаллом можно воспроизвести подход Панур-има…
– А вы, конечно, не знали, что за подход.
– Все же не наша специализация. Торот объяснил, что при этом можно уменьшить внутренние напряжения, которые остаются после трансформации. Но это за счет огромного расхода энергии.
– Я, кстати, не поленился и забежал к жене. Она была лишь шапочно знакома с этим Панур-имом. А известен он был тем, что имел гигантские способности в магии трансформации. И подход этот применял, вообще не пользуясь никакими кристаллами. А еще Моана сказала, что будь у Панур-има другая специализация – быть ему кандидатом в академики, самое меньшее. А он так и остался доктором. Дело было давно, его уже нет в живых.
– Но ты хотел доложить результаты.
– Вот они.
На ладони у Сарата красовались линзы. Очень аккуратно сделанные, но, в отличие от линз земного происхождения, кромки имели гладкие, без всяких следов шлифования. Две линзы объектива, две окулярные.