— Мы мыслим с тобой одинаково, Дэвид, — усмехнулся Кеннеди. — Приятно видеть умного собеседника. Я те же самые аргументы выдвигал на последнем совещании. Однако к голосу разума никто не прислушался. ЦРУ, Министерство обороны, начальники штабов — все настроены очень воинственно.

— Они недооценивают угрозу. — Да, они немножко не чувствуют степени опасности.

Честно говоря, я разочарован стереотипностью и ограниченностью их мышления. Они не предлагают никаких альтернатив воздушному удару и вторжению!

— На то они и генералы, чтобы командовать, а не размышлять.

— По правде говоря, я тоже борюсь с искушением. Более удобного и оправданного повода вторгнуться на Кубу у нас еще не было.

— Ты рассуждаешь как адвокат дьявола, Джон. Я понимаю, что режим Кастро тебя раздражает. Но ты — политик. Мало ли с какими соседями в мире приходится мириться! (См. здесь и ниже реплики Кеннеди и Гора по: С. Микоян. Анатомия Карибского кризиса. С. 140).

— Сейчас я начинаю думать о том, что сумасшедшие ракеты русских — это бумеранг, брошенный нами и вернувшийся. Не следовало нам устанавливать ракеты в Турции! Это была с самого начала неудачная идея. Но я в ней, правда, не участвовал. Это придумал Эйзенхауэр.

— И мировая общественность теперь будет, увы, не на вашей стороне,

Джон, а на стороне Хрущева! Не он первый начал ракетную экспансию, а Штаты! Интересно, как вы собираетесь оправдываться в глазах мировой общественности с турецкими ракетами?

— Министр финансов Диллон предложил сказать прессе так: «У нас в США этих ракет оказалось так много, что мы просто не знали, куда их девать».

— Забавная логика. Журналисты вам тут же процитируют одну из крылатых реплик Хрущева, что в Союзе ракеты на конвейере производятся как сосиски. Очевидно, что и Союзу ракеты девать стало некуда, вот они их и повезли на Кубу?

Кеннеди пристально смотрел в глаза британскому послу. Ему показалось, что в них мелькнуло легкое безумие. А может, это был лишь отголосок его собственных совещаний в Белом доме, когда серьезные генералы и солидные министры рассуждали о Кубе так, словно играли в детские солдатики в игрушечной крепости в песочнице. Кеннеди вопросительно посмотрел на британского посла.

— Вероятно, мы демонтируем турецкие ракеты. Они и морально устарели, эти «Юпитеры». Но что будет с Западным Берлином? Боюсь, что Хрущев захватит его.

— Из-за проблемы с Кубой заниматься Берлином ему будет некогда.

— Но для того чтобы ввести войска в Западный Берлин, Хрущеву нужны считаные часы. Так что же нам делать? Сидеть и ждать, пока русские берут в свои руки инициативу, начиная командовать во всем мире? Пусть их корабли, начиненные ядерными боеголовками, продолжают плыть на Кубу?

— Корабли надо остановить, — неуверенно отметил Дэвид Гор. — Надо объявить морской карантин или что-то в таком роде. Публично объяснить причины блокады. Но не выходить за рамки этого. Налеты, вторжения и прочее бряцание оружием — смертельно опасны.

— Значит, ты за морскую блокаду? — Пожалуй, да. И было бы неплохо, Джон, чтобы ты подготовил письмо для нашего правительства, на имя Гарольда Макмиллана, в котором бы описывал, что вы собираетесь предпринять. По шагам. Чтобы мы не ждали от вас неожиданностей.

— Хорошо, — брови Кеннеди взлетели дугой, — Я подготовлю и такое письмо Гарольду Макмиллану.

— Отлично, — Дэвид протокольно улыбнулся и полушепотом добавил: — Полагаю, что мир избежит ядерной войны. Честно говоря, я сейчас даже несколько завидую политикам, которые оказались на передовой этих событий. Такая экспрессия, драматургия, и судьба всего мира в руках всего-то двух-трех человек! И ты, Джон, — один из них!

— О, Дэвид, поменьше пафоса! — Именно ты, Джон, сейчас в своих руках держишь судьбу всей человеческой цивилизации! Это твой звездный час!

— Я бы многое дал за то, чтобы избежать этой ответственности, — Кеннеди рассмеялся.

После встречи с Дэвидом Ормсби Гором у Джона Кеннеди словно камень с души свалился. Он бодро шел к автомобилю, теперь уже твердый в своем намерении ограничиться морской блокадой, каких бы новых планов вторжения и атаки ни изобрели его генералы. Британский посол поставил точку в колебаниях Кеннеди, и, вернувшись в Белый дом, американский президент уверенным голосом приказал своему помощнику Макджорджу Банди:

— Собирайте внеурочное совещание. В 14.30 я хотел бы видеть Национальный совет по безопасности в полном составе.

— Вы готовы объявить свое решение по Кубе? — дрогнувшим голосом заметил Банди.

— Да. Мы объявляем морскую блокаду советским кораблям, идущим на Кубу. А войны не будет! — твердо ответил Кеннеди.

— И это правильно, — услужливо заметил Банди и расплылся в льстивой улыбке. — А возможность лихо пострелять мы предоставим нашим генералам как-нибудь в другой раз. И в более безопасном месте, например на охоте!