— Всё в порядке, инспектор Борлу. — Один из них вернул мне документы.

— Сожалеем об этом, — сказал его коллега.

Они выглядели обеспокоенными и ждали.

— Всё нормально. Я всё равно возвращаюсь в отель, офицеры.

— Мы сопроводим вас, инспектор.

Удержать их было невозможно.

Дхатт, явившийся за мной на следующее утро, не говорил ничего, кроме любезностей, когда вошёл в столовую, где нашёл меня пробующим «Традиционный уль-комский чай», который был приправлен сладкими сливками и какими-то неприятными специями. Он спросил, как мне понравился номер. Только когда я сел в машину и он рванул прочь от бордюра быстрее и неистовее, чем даже накануне его сотрудник, он наконец сказал:

— Зря вы так прошлой ночью.

Сотрудники и аспиранты уль-комской археологической программы Университета принца Уэльского размещались в основном в Бол-Йеане. Я прибыл на раскопки уже во второй раз менее чем за двенадцать часов.

— Я не назначал встреч, — сказал Дхатт. — Поговорил с профессором Рошамбо, руководителем проекта. Он знает, что мы снова приезжаем, но остальных я решил застать врасплох.

Ночью мне удалось всё осмотреть издалека, но вблизи стены загораживали площадку от наблюдателей. Милицьяразмещалась на постах снаружи, а охранники находились внутри. Значок Дхатта позволил нам пройти в маленький комплекс временных офисов. У меня имелся список сотрудников и аспирантов. Сначала мы зашли в офис Бернара Рошамбо. Это был жилистый мужчина лет на пятнадцать старше меня, который говорил по-иллитански с сильным квебекским акцентом.

— Мы все опустошены, — сказал он нам. — Я не знал этой девушки, понимаете? Только видел в общей комнате. Знал по репутации.

Его офис был переносным домиком, на временных полках стояли папки и книги, фотографии его самого на разных площадках раскопок. Мы слышали, как снаружи ходят и переговариваются молодые люди.

— Разумеется, мы окажем вам любую посильную помощь. Сам я многих аспирантов не знаю, не очень хорошо. У меня сейчас трое аспирантов. Один находится в Канаде, двое других, я думаю, вон там. — Он указал в направлении главного раскопа. — Их я знаю.

— А как насчёт Родригез?

Он посмотрел на меня, давая понять, что сбит с толку.

— Иоланды? Одной из аспиранток? Её вы видели?

— Она не входит в мою тройку, инспектор. Боюсь, что я не так уж много могу вам сказать. Есть ли у нас… Она что, пропала?

— Да. Что вы о ней знаете?

— О боже мой. Пропала? Я ничего о ней не знаю. Махалию Джири я, конечно, знал по репутации, но мы с ней буквально словом не перекинулись, разве что когда я приветствовал новую группу аспирантов несколько месяцев назад.

— Гораздо раньше, — сказал Дхатт.

Рошамбо уставился на него.

— Вы правы — за временем не уследишь. В самом деле? Я могу вам сказать о ней только то, что вы уже знаете. Её руководительница, вот кто может реально вам помочь. Вы встречались с Изабель?

Он велел секретарше распечатать список сотрудников и аспирантов. Я не сказал ему, что такой список у нас уже есть. Когда Дхатт не предложил его мне, я взял сам. Судя по именам и в соответствии с законом, двое из археологов, перечисленных там, были улькомане.

— У него есть алиби в отношении Джири, — сказал Дхатт, когда мы вышли. — Он один из очень немногих, у кого оно есть. За большинство, знаете ли, никто не может поручиться: это было поздно ночью, так что, по крайней мере, насчёт алиби все они пролетают. Он говорил по телефону с коллегой из другого часового пояса примерно в то время, когда её убили. Мы это проверили.

Мы искали офис Изабель Нэнси, когда кто-то окликнул меня по имени. Опрятный человек слегка за шестьдесят, с седой бородой и в очках, торопился к нам между временными домиками.

— Инспектор Борлу? — Он посмотрел на Дхатта, но, увидев уль-комские знаки отличия, снова обернулся ко мне. — Я слышал, вы можете приехать. Рад, что мы с вами пересеклись. Меня зовут Дэвид Боуден.

— Здравствуйте, профессор Боуден. — Я пожал ему руку. — Как раз с удовольствием читаю вашу книгу.

Он был ошарашен. Помотал головой.

— Я так понимаю, вы имеете в виду мою первую книгу. Никто никогда не говорит о второй. — Он отпустил мою руку. — За это вас арестуют, инспектор.

Дхатт смотрел на меня с удивлением.

— Где ваш офис, профессор? Я старший детектив Дхатт. Хотел бы поговорить с вами.

— У меня его нет, старший детектив Дхатт. Я бываю здесь только раз в неделю. И я не профессор. Обычный доктор. Можно просто Дэвид.

— Как долго вы пробудете здесь сегодня утром, доктор? — спросил я. — Мы сможем перемолвиться с вами словечком?

— Я… конечно, если вы хотите, инспектор, но, как я уже сказал, у меня нет офиса. Обычно я встречаюсь с аспирантами у себя на квартире.