Небезызвестный Мясник оказался лёгок на помине. Едва Карл с Вилли распрощались, тот позвонил по сотовому. Долго и пространно жаловался на секретаршу, которая басит, что твой гвардеец, и не желает соединять. Карл сочувственно поддакивал и обещал разобраться. В результате Мясник, наконец, умаялся, сменил гнев на милость и сообщил:

– Интересующий тебя человек, Карлик, завтра будет у меня в клинике. В течение дня, да. Ну будь здоров, а если вдруг захвораешь, подлечим.

Пятью минутами позже Карл набрал знакомый арлингдейлский номер и попросил к телефону господина Роберто Джиронелли.

– Если вас ещё интересует то дело, – вежливо сказал он, – вам лучше бы вылететь ближайшим рейсом.

К вечеру выяснилось, что радиус зоны увеличился на триста – четыреста футов повсеместно. В городе пострадало полсотни человек, разрушены несколько десятков частных домов и сгорела бензоколонка на окраине. На периферии завалилась опора электропередач, и скотоводческая ферма осталась без света, более серьёзных повреждений не обнаружилось.

Успевшие выбраться и унести ноги очевидцы уверяли, что расширение Зоны сопровождалось чудовищным грохотом и землетрясением, которое, собственно, и обрушило постройки. За пределами новой внешней границы Зоны никакого грохота слышно не было и подземные толчки не ощущались.

Ян Квятковски, 22 года, без определённых занятий

В час пополудни Ян подогнал «Понтиак» к клинике.

– Посиди здесь, – бросил он ссутулившемуся на пассажирском сиденье Сундуку.

Сундук кивнул и подал Яну видавший виды потёртый портфель, в котором лежали, завёрнутые в тряпицу, восемь «браслетов» и «зуда», новенькая, будто только что с инопланетного конвейера.

Мясник был в операционной, и Яну пришлось часа полтора дожидаться в приёмном покое, пока спустившаяся на лифте секретарша не пригласила его проследовать в кабинет.

– Жить ваш приятель будет, – поведал Джеймс Каттерфилд, глядя на Яна исподлобья. – Но месячишко-другой придётся ему побыть у нас. Голливудскую внешность не гарантирую, но в фильмах о Диком Западе сниматься сможет, в массовке.

– Я тут кое-что принёс, – Ян водрузил портфель на колени и похлопал его по боку. – Желаете посмотреть?

Мясник благосклонно кивнул, принял портфель и извлёк из его нутра тряпицу с хабаром.

– «Браслетики», – пробормотал он, ознакомившись с содержимым, – это хорошо, это нам пригодится. А тут что у нас такое? «Зуда», хмм, в медицинских целях не применима. Разве что в антимедицинских, хе-хе. Впрочем, пойдёт. Что ж, можно сказать, неплохо.

– Этого мало? – обеспокоенно спросил Ян. – Если мало, у меня найдётся кое-что ещё, но краем уха я слыхал, что…

– На первых порах достаточно, – прервал Мясник. – Да и потом меня, большей частью, интересует прикладной, так сказать, товар. «Синяя панацея» вам часом не попадалась?

– Не уверен, как она выглядит, – признался Ян.

– Нехорошо, – пожурил Джеймс Каттерфилд. – Я бы даже сказал, непрофессионально. Вы, молодой человек, литературу почитываете? «Доклады Института внеземных культур», например.

Ян развёл руками.

– Как-то не до литературы было в последнее время.

– Напрасно, напрасно, при вашем, так сказать, роде занятий быть в курсе не просто полезно, а, рискну предположить, попросту необходимо. Что ж, не смею задерживать. Навещать вашего приятеля ещё рано, но через пару неделек можете заглянуть. А «доклады» советую проштудировать, для вашей же пользы.

Ян обещал штудировать, распрощался и тремя минутами позже вышел из клиники через вращающуюся входную дверь. Махнул рукой Сундуку, с недовольным видом расхаживающему по двору, и двинулся к «Понтиаку». Ощущение опасности он поймал, когда преодолел уже три четверти пути. Ян сбился с ноги, такое же ощущение неоднократно бывало у него в Зоне. Впервые оно возникло, когда в двадцати шагах по ходу обнаружилась «комариная плешь». Ян тогда обозначил её гайками, но мог бы этого и не делать, «плешь» он видел и так. Не глазами, а неким неведомым органом чувств, тем же, которым уловил сейчас надвигающуюся опасность. Кроме «комариных плешей», были ещё потоки «зелёнки», «весёлые призраки», прилепившиеся к болотным кочкам кочаны «чёртовой капусты». Ян оглянулся по сторонам, но ничего опасного не увидел. Сундук уже нетерпеливо переминался с ноги на ногу рядом с пассажирской дверцей.

– Садись за руль, – велел ему Ян.

Он обогнул «понтиак», уселся и расстегнул лёгкую фланелевую куртку. Кобуру с «береттой» покойного Киприота сдвинул по ремню к животу.

– Что-то случилось, Джекпот? – уставившись на пистолет, дрогнувшим голосом спросил Сундук.

– Да так, блажь. Давай трогай и рули не спеша.

«Тойота» с затемнёнными стёклами появилась в тылу, когда миновали центр города и достигли рабочих кварталов.

– У нас кто-то сидит на хвосте, амиго, – скосив взгляд в сторону зеркала заднего вида, сообщил Сундук. – Или мне кажется?

– Похоже, что не кажется, – проговорил Ян спокойно. – Езжай дальше, как ехал.

– Полиция? – заблажил Сундук. – Мы же пустые, амиго, давай сдадимся, ну их всех к дьяволу, на нас у них ничего нет, пускай разбираются.

– Это не полиция, – буркнул Ян. – Да не мельтеши ты! – прикрикнул он. – В городе ничего они нам не сделают, на трассе попробуем оторваться.

Сундук утёр ставший мокрым от пота лоб.

– Не нравится мне это, Джекпот, – забормотал он. – Не моё это дело, амиго, кто это такие, я знать не знаю и не хочу.