Тем не менее это всего лишь название эмоции, и отношение к этому названию достаточно ярко показывает отношение к гневу в целом.

Как говорят китайцы, гнев — это проявление энергии ветра на уровне эмоций, и, кажется, они правы, потому что человек, охваченный гневом, может действовать настолько быстро, сильно и безрассудно, как никогда ранее. Гнев приходит как порыв ветра: секунду назад его не было, и вот ты уже им переполнен, гнев всегда требует выражения, не важно, словом или действием.

Любой гнев, как бы мы его ни называли и по какому бы поводу он ни возник, всегда является следствием нашего желания или нашего страха. В случае, когда мы пережили страх, агрессивное поведение является формой защиты, ведь известно, что лучшая защита — это нападение. Я не раз наблюдал, что в основе хронического агрессивного поведения и у мужчин, и у женщин лежит попытка спрятать от окружающих и себя безграничное чувство страха, регулярно обдающее ледяным холодом внутренности. Постоянно набрасываясь на окружающих и подавая им сигналы угрозы, они как бы создают вокруг себя пространство, в котором у них появляется ощущение сравнительной безопасности. Как правило, распугав всех, они остаются в одиночестве.

Другая причина возникновения нашего гнева — это желания, которые мы не можем выполнить сразу же, как только они возникают. Что бы ни препятствовало достижению желаемого, какая бы причина ни встала бы между нами и его реализацией, — мы будем злиться на эту причину. Мы идем по улице, и вдруг начинается дождь, а у нас нет зонта. Мы хотим остаться сухими и красивыми и боимся промочить ноги, следовательно, мы злимся и ругаем небеса, погоду и свою доверчивость по отношению к предсказаниям синоптиков. Мы испытываем сексуальное желание, а у нашего партнера болит голова или ему просто не хочется тратить своё время для снятия нашего напряжения, и гнев вспыхивает в нас мгновенно. Мы молим Господа об удаче, а с нами почему-то случаются одни неприятности — угадайте, на кого мы будем злиться?

Чем больше у человека нереализованных желаний, тем легче и быстрее, по малейшему поводу, он впадает в гнев. Эмоция гнева всегда сопутствует желанию и страху, самостоятельно она не существует. Это аксиома, которую должен твердо усвоить любой человек, стремящийся разобраться с причинами своих состояний. Даже если вам кажется, что вы слегка раздражены безо всякой причины, просто потому, что устали, поверьте мне, причина вашего раздражения кроется в том, что в течение дня какое-то из ваших желаний не осуществилось. Запрет на выражение гнева приводит к тому, что он, будучи подавленным, не исчезает никуда, а, наоборот, накапливается в бессознательной части нашего существа и в теле. К примеру, мой начальник говорит мне, что я идиот, получающий жалованье зря. Мне хотелось бы объяснить ему, что это не так и, как мне кажется, не будь его руководство столь бездарным, зарплата у меня была бы выше. Однако законы субординации и страх перед увольнением вынуждают меня молчать, хотя гнев уже появился и требует от меня действий. Я должен держать себя в руках и контролировать своё состояние. Если я потеряю контроль, то начну отвечать, повысив голос, может быть, даже прикрикну на начальника, а если гнев овладеет мной полностью, то возьму и вмажу ему по уху. Чтобы этого не случилось, я буду сдерживать свой гнев через непроизвольное, бессознательное напряжение мышц. Я сожму челюсти и кулаки, у меня напрягутся плечи и мышцы шеи. Если я нигде позже не выброшу свой гнев, отыгравшись на тех, кто подчиняется мне, например, на детях, то тонус моих мышц, с помощью которых я контролировал себя, останется повышенным. При постоянном подавлении гнева руки мои станут тяжелыми, плечи скованными, а горло и челюсти зажатыми. Чем больше будет зажатость горла и челюстей, тем беднее будет становиться моя мимика, а лицо постепенно превратится в маску.

Тот, кто переполнен энергией гнева, но не осознает этого, склонен к механическому повторению в своей речи разнообразных бранных слов. Будет ли это мат или какие-то более литературные ругательства, не играет роли, само их употребление свидетельствует об избытке подавленного гнева. Постоянный поиск изъянов в окружающих и высмеивание их свидетельствуют о том же. Наконец, интонации, с которыми говорит человек, показывают его состояние: когда в них постоянно проскакивают нотки раздражения и агрессии, то даже слова «я тебя люблю» интонационно звучат как «я тебя изобью».

Так же как в случае со страхом, избыток гнева внутри приводит к тому, что первой реакцией на любое известие или событие будет именно гнев, а уже после некоторого отступления от происшедшего приходят эмоции, более адекватные случившемуся. Любая доминирующая эмоция будет окрашивать всё бытие человека в свой цвет: соответственно, испуганный человек будет искать безопасности, а агрессивный человек станет бороться со всеми — и с людьми, и с обстоятельствами. Именно гнев будет влиять на его ум, поддерживая стереотипы мышления и восприятия, соответствующие идее бесконечной борьбы, как если бы вся жизнь этого человека проходила на бойцовском ринге.

Очень часто запрет на прямое выражение гнева порождает ситуации, когда человек демонстрирует свои чувства опосредованно, обходя имеющееся табу окольными путями. Таким проявлением, например, является обида. Она выражает то, что человек не может сказать, глядя в глаза своему обидчику. Обида — это способ непрямой подачи гнева, когда один человек всем своим поведением показывает другому неприемлемость для себя действий последнего. Например, мне хотелось, чтобы мой приятель провёл со мной субботний вечер за пивом и просмотром футбола, но он отказал мне, не объясняя причин. Я не решился высказать ему свои претензии, все-таки это мой приятель, да я и не умею так высказываться. Однако мои ожидания не позволяют мне легко смириться с отказом, и моё сердце наполняется обидой. Она будет лежать там как камень, заставляя меня дистанцироваться от общения с этим приятелем, вести себя холодно до тех пор, пока она сама собой не рассосется либо пока мой приятель не поведет себя так, что я его прощу.

Мне приходилось видеть людей, которые несли свои обиды многолетней давности так, как будто они были нанесены вчера. То, что можно было бы закрыть сразу же, выразив гнев в момент его возникновения, эти люди несли в себе годами, наполняясь жалостью к себе и страдая. Вряд ли всё это принесло им счастье. Обида — бессмысленное мучение, изматывающее того, кто её лелеет.

Пока мы не осознаем тот факт, что невыраженный гнев разрушает нас, отражаясь на здоровье и взаимоотношениях с людьми, нам будет очень трудно преодолеть запрет на проявление гнева. Пока мы не увидим на себе, как работает механизм, заставляющий нас подавлять свои естественные реакции и вызывающий в нас чувство вины, если мы с этим не справимся, мы не сможем изменить ничего.