— Привет, Сандра, — прошептал кто-то сзади, — чего ты так испугалась?

Я обернулась: Руслан стоял передо мной и улыбался во весь рот.

— Нет-нет, я просто так, — оправдалась я, — извини.

— Да ничего, — ответил он. — Ты как здесь?

— Вадим пригласил.

Кажется, Руслан немного огорчился:

— Вот как?

— Только сдаётся мне, — кивнула я в сторону Вадима, который, не отрываясь, наблюдал за шариком, — что он забыл о моём существовании.

— Тогда я по старой дружбе угощу тебя «Шампанским», если ты не против.

— Советским, полусладким, — добавила я.

— Я не забыл, — откликнулся Руслан.

Мы поднялись на второй этаж в бар и расположились на балконе, огражденном балюстрадой, так что со своего места могли наблюдать за игровым залом.

— Как живёшь? — поинтересовался Руслан.

— Всё так же, по-старому.

— Ты изменилась, выглядишь — просто супер, — сказал он с восхищением.

Я улыбнулась в ответ на его комплимент.

— Ну, а как ты?

— Я развёлся с женой, — зачем-то сообщил он.

— Ах, вот вы где, — раздался вдруг голос Вадима, — я оглянулся, а тебя нет.

Честно говоря, увлекшись беседой с Русланом, я начисто забыла о Вадиме и при его появлении особой радости не испытала. Руслан, видно, тоже, потому что нахмурился и нехотя встал, уступая Вадиму место.

— Я пошёл, приятно провести время, — с ноткой грусти сказал он.

Вадим плюхнулся на место Руслана и стал с упоением рассказывать:

— Представляешь, поставил сначала на «тройку» и проиграл. А потом думаю, может, лучше на «тринадцать»? Выиграл, представляешь?

Я с безразличием слушала его: выиграл он или проиграл, какая разница. Я скучала, потому что мой кавалер, кажется, был занят исключительно собой и в моем обществе не очень-то нуждался. Для чего пригласил, непонятно. Кроме того, было жаль, что ушел Руслан, с ним, во всяком случае, намного веселее. Тут весьма кстати у Вадима ожил телефон.

— Что ещё? — грубо спросил он в трубку. По мере того как ему что-то говорили по телефону, он всё больше хмурился.

— Сандра, — обратился он ко мне, — ты посиди пока, мне отлучиться надо. Ничего без меня решить не могут.

— Конечно, иди, — отозвалась я.

Компания Вадима стала мне надоедать, и я подумывала уже о том, чтобы уйти скромно, по-английски. Но прежде всего надо было привести себя в порядок — навести, так сказать, марафет на лице, не пойду же я через весь зал с ненакрашенными губами. Как говорит одна моя приятельница, подкрашивая губы перед выходом в свет:

— Я что? Голая пойду, что ли?

Василисой Прекрасной никогда себя не считала, поэтому приходилось создавать видимость красоты. Думаю, что каждая уважающая себя женщина согласится с такой банальной истиной: женская красота — сильное оружие. К тому же приятно было ловить восхищенные взгляды мужчин. Бытует мнение, что косметика не зря попала к нам, женщинам, в руки в незапамятные времена. Конечно, грех было бы этим подарком не воспользоваться. Я весьма демократична в выборе одежды, но не люблю появляться на людях, не накрасив хотя бы губы.

Как только Вадим скрылся из виду, я тут же встала и пошла по коридору, ведущему из бара, в надежде найти дамскую комнату, но опознавательных знаков нигде не было видно.

— Неужели здесь сплошь инопланетяне работают, которым не требуются «кабинеты задумчивости»? — ворчала я.

Наконец, мне повезло, и я нашла то, что искала. В этом помещении почему-то было две двери: одна, в которую я вошла, выходила в коридор, а другая — неизвестно куда.

Только я уставилась на себя в зеркало, как вдруг из-за второй двери послышался чей-то стон. Я испуганно замерла и стала прислушиваться. Потом человек застонал ещё сильнее. Я подумала о том, что ему нужна, наверное, помощь, и собралась было открыть дверь, как услышала голоса.

— Ну что? Очухался? — произнес неприятный скрипучий голос.

— А что ему, п… сделается, — ответил еще один, тоже неприятный, грубый и с хрипотцой голос.

— Я отдам, мужики, отдам… Честное слово, — молил о пощаде стонущий.

Знакомый фальцет! Я с трудом узнала его: в нём не было обычной наглой самоуверенности.

«Герка?» — мелькнула мысль.

— Ты ещё, козёл, «честное пионерское» скажи. Миллионер, мать твою, — заржал обладатель грубого хриплого голоса.

Тут послышались глухие удары, и Герка, всхлипывая, снова стал просить:

— Не бейте, отдам, всё отдам.

Я стояла ни жива ни мертва, боясь шелохнуться.

— Отдаст он. Ты чем думал, когда за рулетку садился? — не унимался «грубый».

— Я отдам, сказал, отдам, — взвизгнул Герка.

— Чем отдавать будешь? — подключился к разговору «скрипучий».

— Я же говорил, чуть-чуть осталось — и фирма ваша. Я всё сделаю, как надо. Мне Катька помогает, между прочим, и ей платить надо. Она с муженьком такое устроила, — Герка неприятно захихикал и продолжил: — У Альберта со счетами ничего не выходит, скоро сломается. Катька свое дело знает, Зубр не зря её рекомендовал.