Шрифт:
Варниш: «Прекрасно!»
Варниш читает правила с листа бумаги, который держит в руке. В другой руке у него дубинка. Остальные охранники тоже поигрывают дубинками, кроме Джеффа Лендри, присутствие которого вообще не имеет никакого смысла. Пока Варниш заставляет заключенных повторять правила, Венди, Серос и Барден входят в камеры и выходят из них, потом обыскивают заключенных в поисках потерянных ключей от наручников, оружия или чего-нибудь подозрительного.
Серос заставляет Сержанта выйти из строя, положить руки на противоположную стену, расставить ноги, и завязывает ему глаза. Потом он надевает на Сержанта наручники, приказывает ему взять мусорное ведро и уводит его в туалет за пределами тюрьмы.
Отвечая на вопрос Варниша: «Чьи приказы имеют наивысший приоритет?», заключенные один за другим кричат: «Суперинтенданта!»
Сейчас моя очередь вести запись основных событий во время утренней смены. Керт и Крейг легли спать. Мне странно слышать, что мои приказы имеют «наивысший приоритет». В обычной жизни я стараюсь не приказывать другим людям, только предлагая или намекая на то, чего хочу или что мне нужно.
Варниш продолжает, вынуждая заключенных нараспев произносить «наказание» — последнее слово правила о том, что их ждет, если они не выполняют других правил. Они должны пропеть это ненавистное слово самым высоким тоном, снова и снова. Это должно заставить их почувствовать себя униженными и оскорбленными.
Все это продолжается почти 40 минут. Заключенные устали; у них затекают ноги, болят спины, но никто не жалуется. Барден приказывает всем повернуться и встать по стойке «смирно» для проверки униформы.
Венди спрашивает заключенного № 1037, почему у него нет шапочки.
«Ее забрал другой охранник, сэр».
Венди: «Я ничего об этом не знаю. Ты что, считаешь, что господа надзиратели не знают, что здесь происходит?»
«Нет, я этого не говорил, господин надзиратель».
Венди: «Значит, ты потерял шапочку».
№ 1037: «Так точно, господин надзиратель».
Венди: «Пятнадцать отжиманий. Хочешь, чтобы я считал?»
Венди объявляет, что заключенный № 3401 пожаловался на то, что заболел.
Варниш отвечает: «Мы не любим больных заключенных. Почему бы тебе не сделать двадцать приседаний? Ты наверняка почувствуешь себя лучше!» Затем он обзывает № 3401 нытиком и забирает его подушку.
«Ладно, все, у кого есть шапочки, возвращаются в камеры. Те, у кого их нет, остаются здесь. Можно сидеть на кроватях, но лежать запрещено. Заправьте кровати — чтобы не было ни одной морщинки».
Затем Варниш приказывает оставшимся троим заключенным, у которых нет шапочек, синхронно отжиматься. Он спрыгивает со стола, где до сих пор сидел, и отбивает дубинкой ритм отжиманий. Пока они выполняют это ритуальное наказание, он стоит над ними и кричит: «Вниз!» Пол-5704 останавливается: он говорит, что больше не может. Варниш смягчается и позволяет заключенным встать у стены.
«Ладно, вы все идете в камеры и ищете свои шапочки. Тот, кто не найдет шапочку, завязывает голову полотенцем».
«№ 819, какой сегодня день?»
«Сегодня прекрасный день, господин надзиратель».
«Ладно, заправляйте кровати, чтобы не было ни одной складочки, а потом можете на них сесть».
К этому времени другие охранники уже ушли, остались только трое охранников утренней смены, в том числе и «запасной» охранник, Морисон, спокойно наблюдающий за всеми этими злоупотреблениями. Он говорит заключенным, что они могут лечь, если хотят. Они немедленно ложатся спать и тут же засыпают.
Примерно через час появляется начальник тюрьмы. В твидовом пиджаке и галстуке он выглядит щеголем. Такое впечатление, что каждый день он подрастает на пару сантиметров — или просто держится прямее, чем раньше. «Внимание, внимание, — объявляет он, — заключенные должны одеться и выстроиться во дворе для дальнейшей проверки».
Охранники заходят во вторую и третью камеры, будят заключенных и приказывают им выйти во двор. Их короткий сон снова прерван.
Обитатели второй и третьей камер снова выходят во двор. Стью-819 нашел свою шапочку; на голове у Рича-1037 — тюрбан из полотенца, а Пол-5704 сделал из полотенца нечто вроде капюшона, живописно спадающего на его длинные черные волосы.
Варниш спрашивает Сержанта: «Как ты спал?»
«Прекрасно, господин надзиратель».
№ 5704 не любит лгать и просто говорит: «Хорошо».
Варниш поворачивает его лицом к стене, а другой охранник повторяет правило:
«Заключенные должны обращаться к охранникам „господин надзиратель“».
№ 5704 отжимается от пола, потому что не добавил это почтительное обращение к своей очевидной лжи, будто он спал хорошо.
Начальник тюрьмы медленно идет вдоль строя заключенных, словно генерал, инспектирующий свои войска: «У этого заключенного, кажется, проблемы с прической, а еще у него проблемы с надлежащей идентификацией. Прежде всего, он должен быть должным образом идентифицирован». Начальник тюрьмы движется дальше, оценивая заключенных, и просит охранников принять меры. «У этого заключенного из-под полотенца торчат волосы». Он настаивает, чтобы все личные номера были вновь пришиты к робам или нарисованы на них маркером.