В стольный град Мендору мы въехали ближе к обеду. На улицах было тесно от карет, украшенных гербами самых знатных родов королевства; в глазах рябило от пышных ливрей слуг, пробивающих дорогу господам. И чем ближе к дворцу мы приближались, тем больше встречали карет. Объяснение было простое – Большой Королевский Бал. Событие года. Этим все сказано.

Торжественной церемонии награждения не случилось. Его Величество принял нас троих в личных апартаментах. Выслушал доклад Феррейры, сидя не на троне, а за рабочим столом из красного дерева, заваленным бумагами. Поблагодарил за верную службу, распорядился о денежных наградах. Весьма солидных. Хорхе Третий по натуре своей скуповат, но на государственные нужды золота не жалеет.

У меня недостатка в деньгах нет, это скорее формальность, но для худородного лейтенанта деньги весьма кстати, жизнь при дворе дорога, а вот Гонсало больше бы обрадовался личному дару монарха – какому-нибудь перстню например, чему-нибудь более заметному для двора, знати и прекрасных сеньорит.

– Можете быть свободны, сеньоры. Отпускаю вас по домам. Смойте с тела пыль дорог, а с души усталость. Жду всех на сегодняшнем балу. Нет, ты, Гийом, останься, хочу с тобой поговорить особо.

Гонсало и Феррейра поклонились и вышли. Старый слуга закрыл за ними и за собой дверь.

– Гийом, бери стул, садись и рассказывай, как было все на самом деле, – король указал рукой на стоявший в углу стул.

Хорхе – один из тех немногих людей, их можно по пальцам пересчитать, что вызывают у меня уважение. Невысокий, широкоплечий, волосы с ранней сединой, он выглядит старше своих тридцати двух лет. До того как стать королем, считался лучшим воином в Камоэнсе. Он взошел на трон после убийства старшего брата. Встал у руля тонущего корабля. Страна была на грани гражданской войны: междоусобицы грандов, крестьянские бунты, пустая казна, угроза внешнего вторжения. Хорхе со всем справился. Пусть его жестокость и коварство вошли в поговорки, как и лисья хитрость, но страну он спас. И сейчас жизнь всех подданных понемногу, но улучшается.

Прирожденный лидер, он не боится иметь в окружении своем сильных людей, часто знающих и умеющих больше него. Редкое во все времена качество. При мысли о нем на ум сразу приходили слова неизвестного здесь поэта:

Но Хорхе Третий опасней льва, у хищника нет его холодной расчетливости. В этом мы с королем похожи.

– Феррейра уже доложил тебе о штурме замка. Мне нечего добавить. – Наедине король разрешал – нет, правильнее сказать, приказывал – называть его на «ты». Насколько мне известно, больше это никому не дозволялось.

– Не увиливай. Монарху следует отвечать прямо, правдиво и по существу, – поучительным тоном произнес король, чуть улыбнувшись.

– Как уже было сказано, Гонсало сдал экзамен. Правда, пришлось немного подтолкнуть его – юноша не хотел нарушать Хартию.

– Свидетели есть?

– Нет, претензий к короне никто предъявить не сможет. Вот видишь, Хорхе, я выполняю свою часть договора: Гонсало – первый полноценный боевой маг у тебя на службе. Скоро приму экзамен еще у двоих. У Понсе примерно через полгода, у Кербона через год, им еще учиться и учиться.

– Прекрасно. Еще трое равных тебе – алькасарцам будет трудно решиться на войну.

– Равных мне? – удивился я.

– Ты же утверждал, что обучаешь их всему, что сам знаешь? Ты мне врал? – обманчиво спокойным голосом поинтересовался Хорхе. Мне очень не понравился взгляд его холодных серых глаз.

– Я никогда тебя не обманывал, Хорхе. Я учу твоих дворян всему, что знаю. Но еще долго, очень долго никто из них ко мне не приблизится. Во-первых, опыт той школы, что прошел я, тот же Гонсало не выдержал бы – слишком горд и благороден. Сравни тепличный цветок и пустынную колючку. Во-вторых, мои ученики – узкие специалисты, натасканы только в боевой магии, в остальном – базовые знания, основы, не более. Ты сам так хотел. А я странствующий волшебник – мне знакомы все формы и виды магии, просто убивать и разрушать умею лучше, чем строить и лечить, – медленно отвечал я, не отводя взор.

Вообще-то смотреть в глаза Его Величеству – это неслыханная дерзость и нарушение этикета, но мы были одни, и приличия меня не слишком волновали.

– Объяснения принимаются, – ответил после недолгого молчания король. – Извини за беспочвенные подозрения, Гийом.

Я молча кивнул.

Хорхе Третий умел признавать свои ошибки. Поэтому люди и шли за ним.

– Ладно, не буду тебя больше держать. Наверняка устал с дороги, иди, отдохни. Кстати, приглашение на бал тебя тоже касается, – улыбнулся на прощание король. – Хватит быть затворником. Надо хоть изредка, но появляться при дворе. И так столько слухов и сплетен про тебя ходит.