— Но…

— Боюсь, что это мое последнее слово.

— Но… я не хочу уезжать из Лондона! Я не желаю ехать в эту глушь, Бог знает куда! Там же такая публика, просто кошмар!

— Почему? — спросил лорд Роберт.

— Господи, да потому… вы сами знаете, что я хочу сказать. Без сомнения, это весьма достойные люди, но…

— …Но совсем не того класса, как молодые люди, делающие долги, которые не в состоянии оплатить, и проматывающие в Лондоне денежки своих матерей?

— Это несправедливо! — горячо воскликнул Дональд.

— Почему? — поинтересовался лорд Роберт.

— Готов поспорить, что в моем возрасте с вами случалось то же самое!

— Ты ошибаешься, — мягко возразил лорд Роберт. — Я делал те же глупости, что и большинство молодых людей в мое время. Но я никогда не влезал в долги, которые не мог оплатить. Я всегда полагал, что это смахивает на воровство. Я не крал одежду у своих портных, выпивку из отелей или деньги у своих друзей.

— Но я знал, что все образуется в конце концов.

— Ты хочешь сказать, что был уверен, что я все оплачу?

— Вы хотите упрекнуть меня в неблагодарности, — сердито сказал Дональд.

— Мой милый, мне не нужна твоя благодарность.

— Но я не собираюсь уезжать в Шотландию и чахнуть там в каком-то мавзолее в разгар сезона. Кроме всего прочего, есть еще Бриджит.

— Дочка леди Каррадос? Она отвечает тебе взаимностью?

— Да.

— Тебе повезло. Она кажется довольно милой, не то что эти трещотки. Она тебя подождет.

— Я не поеду.

— Мой дорогой, мне жаль, но у тебя нет выбора.

Лицо Дональда побелело, на щеках выступил лихорадочный румянец. Его губы дрожали. Неожиданно он взорвался:

— Можете подавиться своими деньгами, — закричал он. — Клянусь Богом, я сам о себе позабочусь! Я займу у кого-нибудь, найду работу и расплачусь со всеми до последнего пенса!

— Работу найти не так просто. Послушай…

— Не желаю я ничего слушать! — выкрикнул Дональд и выбежал из комнаты.

Лорд Роберт уставился на дверь, которой его племянник не преминул хлопнуть. В комнате было очень тихо. Слегка потрескивали дрова в камине, громко тикали часы на каминной полке. Лорд Роберт сидел не шевелясь, подперев голову рукой. Потом он тихо, устало вздохнул. Протянув руку, он взял конверт и надписал его: «Капитану Уизерсу, Шэклтон-Хаус, Ледерхед». Написав короткую записку, он вложил ее вместе с чеком в конверт. Затем позвонил дворецкому.

— Мистер Дональд ушел?

— Да, милорд. Он сказал, что не вернется.

— Понятно, — сказал лорд Роберт. — Благодарю вас. Проследите, пожалуйста, чтобы это письмо отправили немедленно.

Лорд Роберт сидел на голубом диване уже с двух часов. Ему не было скучно: он с интересом наблюдал, как съезжаются любители музыки, и лениво размышлял об интеллектуальном снобизме. Попутно он пытался обследовать голубой диван, осторожно проводя руками между сиденьем и подлокотниками. На всякий случай он оставил свои перчатки на кресле, стоявшем слева от дивана. Многие подходили к нему, в том числе леди Каррадос, которая выглядела несколько утомленной.

— Вам нужно отдохнуть, Ивлин, — сказал он ей. — Вы просто очаровательны в этом платье, но вы кажетесь такой хрупкой, дорогая.

— Я себя прекрасно чувствую, Банчи, — ответила она. — Вы умеете так мило намекнуть женщине, что она стареет.

— Да нет же! Я вовсе не об этом. Если сказать честно, вам даже идет такой томный вид, но вы кажетесь слишком уж худенькой, вы понимаете, что я хочу сказать? А где Бриджит?

— На дневном спектакле.

— Ивлин, вы не знаете, она видится с моим племянником?

— Дональдом Поттером? Да. Мы уже все слышали, Банчи.

— Он написал своей матери, и она, без сомнения, дает ему деньги. Надо полагать, вы знаете, что он живет у приятеля?

— Да. Бриджи рассказывала.

— Она не знает, у кого?

— Думаю, знает. Она мне не говорила.

— Ивлин, ей нравится Дональд?

— Да.

— А что вы о нем думаете?

— Не знаю. Он очень обаятелен, но мне хотелось бы, чтобы он остепенился.