Как не раз говаривал Устиныч по разным похожим поводам:«На корабле у моряков, как в Греции. Всё есть. Кликни посреди рейса, мол нужна срочно фрачная пара – Вопрос жизни и смерти, поворчат, поищут и найдут».

Ипполит Геннадьевич был страстным фотографом и фотографировал всё, что считал заслуживающим интереса. По этому поводу даже имел свежие неприятности – был списан с нового траулера идущего в загранрейс. Как он рассказывал – к нему прицепились люди из особого отдела за фотографирование секретного объекта – только что построенного в 1980 году в Швеции (!) по заказу Советского Союза самого большого плавучего дока в Европе ПД – 50. Махина предназначалась Северному флоту и в том числе для докования и ремонта подводных атомных ракетоносцев и тяжёлого авианесущего крейсера «Киев» (ныне плавучий отель в Китае)

Док швартовали к месту постоянного назначения ремонтной базы Северного флота – Росляково-1. Злополучный для Ипполита траулер проходил совсем рядом с огромным плавучим доком. С верхатуры верхней боковой палубы дока показалась вдруг весёлая, пьяная, рыжая физиономия, сопровождающего махину инженера шведа. Охальник узрел на проходящем траулере дородную сорокалетнюю буфетчицу Галю, выпростал наружу огромный разворот журнала «Playboy» с голой моделью и едва не вываливаясь за борт через леера вместе со своей полиграфической подружкой, стал козлиным голосом верещать свои шведские непотребства.

Наш патриотически настроенный, наивный Ипполит решил запечатлеть импортного похабника для последующей публикации во Всесоюзном Сатирическом Журнале «Крокодил» под рубрикой «Их нравы» .Но не тут то было. Бдительные друзья-коллеги бедного Ипполита стукнули немедля помполиту(на крупных судах помощник капитана по политической части). Тот распорядился приостановить выход судна из Кольского залива и через пару часов к борту, стоящего на рейде траулера подошёл катер, оттуда явились два молодца одинаковых с лица – гомункулусы из «Конторы Глубокого Бурения».

Напрасно списанный с судна и доставленный для беседы в Контору стармех доказывал, что на плёнке нет ничего кроме пьяной шведской физиономии, ну разве что при ней непотребная картинка с голой девкой. Молодой симпатичный следователь заявил, что Ипполит давно замечен бдительными товарищами и что фотографирование при странных обстоятельствах вызывает у них смутные сомнения. Он принялся мягко, но настойчиво уговаривать Ипполита признаться, что на одном из заходов в загранпорт у него якобы были некие контакты с некими людьми, которые и попросили незадачливого советского моряка стать внештатным фотокорреспондентом для малоизвестного западноевропейского издательства и потихоньку, без шума и пыли собирать различную интересную фото-информацию (в том числе о военных объектах). Как бы невинная работа свободного художника для иллюстрированных журналов.

Ипполит понял куда клонит ласковый следователь и похолодел. Его мягко и непринуждённо выводили на расстрельную статью 58- измена Родине, шпионаж. К счастью стармех вспомнил о своем добром приятеле, так же страстном фотографе и товарище по рыбалке и выпивке Саше-майоре. Ходили упорные слухи, что Саша служит в Конторе. Ипполит Геннадьевич назвал следователю фамилию Саши. Следователь переменился в лице, резко сменил тон с мягко-приятельского на официальный и позвонил куда-то по внутреннему телефону. Через десять минут явился Саша-майор, почему-то при погонах полковника.

Ипполита попросили подождать в коридоре. Вскоре вышел Саша и сказал, что вопрос исперчен и можно идти домой. Позже за рюмкой чая Саша ворчал:«Комсомольский призыв, из райкомов, мать их. В 25 лет уже конченая сволочь. Наследнички Ежова. Ради карьеры готовы по трупам идти. Вот такие Союз и погубят».

Вот эту то превосходную немецкую фотокамеру с трудной судьбой (едва не погубившую своего обладателя) и собрался использовать Владлен для фотографирования при странных обстоятельствах странного агрегата, найденного в странном месте, оборудованного неизвестными для непонятных целей.

Семён по распоряжению капитана фотографировал, сверкая вспышкой, словно опытный криминалист на месте преступления. Фиксировали по системе – «Всё включено» или от печки, то есть от найденного «электроящика» «Siemens» и старогерманских трансформаторов по соседству, до узкоколейки и причальных скоб у воды грота. Трофейная чудо-грелка была сфотографирована ещё будучи допёртой до судна вконец измотанными за день Борей и Ромой. Они были отправлены отдыхать по приказу капитана, с тем, чтобы сменить нас с Устинычем на подскальной вахте в полночь. Новых людей из экипажа Владлен решил в грот не допускать, чтобы не устраивать, как он тонко выразился:«В сакральном, тайном месте проходной двор и этим спугнуть удачу».

За хлопотами вокруг приливной подстанции, как-то забылось о немалой пропаже – угнанной кем-то дрезине. Решено было направиться по следам угонщиков (или угонщика) в глубь тоннеля. Заодно имелась перспектива набрести на что-то не менее, а может быть более интересное чем то, что было уже найдено, запротоколировано и приобщено к «Cледствию по делу» грот «Медвежий и партнёры».

Покидая электроподстанцию мы по запарке и второпях забыли, что называется: «Уходя погасить свет» Наша забывчивость обернулась приятным сюрпризом. Выйдя в большой тоннель мы с радостью обнаружили, что он неплохо освещен такими же грушевидными лампами накаливания под алюминиевыми конусами, что и в покинутой подстанции. Хватало и перегоревших ламп, однако и оставшихся было достаточно для нормальной ориентации.