В январе 1993 года на совместном заседании президентского совета Абхазии и парламента Конфедерации народов Кавказа Басаев назначен командующим экспедиционным корпусом в Абхазии. Ему было вменено в обязанность «координировать, объединять, направлять в нужное русло и контролировать прибывающий поток чеченцев». А затем указом председателя Верховного Совета Абхазии Владислава Ардзимбы его утверждают заместителем министра обороны республики в гудаутской администрации (Гу-даутский район Абхазии). По словам Басаева, его права распространялись только на горских добровольцев, а не на все вооруженные силы.

С апреля по июль 1994 года Басаев, по собственному утверждению, был в Афганистане, в провинции Хост, где вместе с одной из своих групп проходил стажировку: «Подготовка проходила за мой счет. Я тогда оружие продал, у друзей в долг взял и поехал. До сих пор, кстати, за эту поездку на мне висит долг в 3,5 тысячи долларов» («Независимая газета», 12 марта 1996 года). В интервью газете «Известия» (26 айреля 1996 года) Басаев сообщил также, что в течение 1992—1994 годов трижды выезжал со своим «абхазским батальоном» в лагеря афганских моджахедов, где учился тактике ведения партизанской войны.

Январь 2001 года. Волгоград. Перед телекамерами сразу нескольких каналов центрального телевидения — бывший прапорщик Российской армии Василий Калинкин, завербованный чеченскими спецслужбами еще в 1992 году. То, что он рассказал телезрителям, ужаснуло страну. Его покровитель Шамиль Басаев, оказывается, планировал крупный террористический акт — взрыв шлюзов Волжской плотины. Одним из исполнителей должен был стать Василий Калинкин. Но Вахид — агентурная кличка Калин-кина — явился в Управление военной контрразведки по СевероКавказскому военному округу и во всем признался.

Как же русский солдат оказался в волчьей стае?

В 1991 году, поддавшись на уговоры сослуживцев, Калинкин дезертировал из воинской части, которая дислоцировалась в Нижнем Тагиле, и переехав на жительство в Чечню, поселился в станице Шелковской. Таких, как он, пришлых и не совсем надежных, чеченские боевики собирали, что называется, «до кучи» и использовали на принудительных работах по рытью окопов и траншей. Денег, естественно, не платили: вся дневная «выручка» — ломоть хлеба да похлебка из баранины.

Однажды во время перекура к Калинкину подошел один из чеченских ополченцев по фамилии Джабаев.

— Жалко на тебя смотреть, совсем стал худой, — сказал он. — Ты же бывший прапорщик, иди служить в нашу национальную армию. Я могу за тебя поручиться. Т ам будешь и кушать вдоволь, и деньги получать — на шашлык-машлык хватит...

Из заявления в управление ФСБ по СКВО В. Калинкина:

«В начале 1992 года по рекомендации одного из местных жителей Руслана Джабаева, проявившего ко мне сочувствие, я, как специалист по радиоэлектронике, призвался в Шалинский танковый полк на должность начальника связи батальона. Тогда же я принял ислам.

Спустя девять месяцев меня перевели оттуда в отряд "Борз " («Волки»), которым командовал Руслан Гелаев, командиром взвода связи. Через некоторое время ко мне начал проявлять интерес представитель Департамента госбезопасности Чечни Сайнутди Мудаев, который с помощью психологического давления склонил меня к сотрудничеству с ДГБ ЧРИ...

Осенью 1992 года перед поездкой к родственникам в Нижний Тагил Калинкин получил разведзадание. Первое: узнать у военнослужащих частей, которые там дислоцируются, планы командования Российской армии по возможному вводу войск в Чечню. Второе: выяснить на Нижнетагильском заводе варианты покупки запчастей на танки, а также возможность приобретения взрывчатых веществ на заводе по производству тротила, расположенном в одном из уральских поселков. Третье: разведать систему охраны воинских частей местного гарнизона.

Калинкин полностью выполнил первое диверсионное задание. Никаких записей в Нижнем Тагиле он не вел, поэтому информацию своему «шефу» передал в устной форме. Денег Сайнутди ему не дал, зато, похлопав по плечу, сказал: «Молодец!».

В начале 1993 года Сайнутди Мудаев познакомил Василия с Шамилем Басаевым. Тот долго беседовал с Калинкиным, похвалил его за хорошие профессиональные качества связиста и предложил пройти обучение за рубежом в специальной школе для диверсантов. После некоторых колебаний Калинкин согласился. Протянув руку на прощание, Басаев сказал:

— Вахид, учись хорошо. Впереди тебя ждет большая работа...

После разговора с Басаевым Сайнутди отвел Калинкина сфотографироваться, пояснив, что это необходимо для загранпаспорта. Затем они пришли в здание Департамента госбезопасности Чечни. Там, в одном из кабинетов, похожем на небольшой зрительный зал с маленькой сценой и стульями, сидели четверо: Яндарбиев, Гелаев, Басаев и Дасаев. За ними, на возвышении, еще четыре человека европейской наружности в гражданских костюмах, один из которых, с продолговатым лицом и вертикальным шрамом над правой бровью, заговорив по-английски, задал Ка-линкину вопрос (через переводчика соответственно):