Тут она обнаружила, что все эти люди, пенявшие на ее оплывшую после рождения дочки фигуру, слишком заурядную внешность и отсутствие стервозности в характере, — не могут без нее обойтись. Стоило ей написать заявление об уходе с телевидения, как тут же все вспомнили о требованиях телезрителей возобновить нормальное огородное вещание и внезапно проснувшуюся тягу широкой аудитории к классической музыке. Те самые музыканты, упорнее других выяснявшие, сколько она получает за концерт, звонили ей домой в полном недоумении, обнаружив, что кроме почасовой таксы им хочется быть представленными публике по-человечески. Ее так долго гнали с ее огородика на подоконнике и радиорубки при «сборных солянках», так долго ей доказывали ее ненужность и несостоятельность, что не могли подобрать слов, после которых она могла бы остаться. Она никогда не имела столько эфира, работая на полную ставку, чем теперь, когда ушла отовсюду. Включив телевизор, она с удивлением обнаруживала повторы своих огородных шоу и записи концертов, будто все дожидались, когда она уйдет, чтобы хоть таким образом оценить ее труд.

Одно известное издательство на волне огородного интереса предложило ей написать книгу о тепличных культурах. Лариса Петровна и не подумала отказываться, твердо уверенная, что лишь она может рассказать об этом интересно и содержательно. Она использовала весь свой методический талант и создала сей труд из серии «Тепличное телевидение». В книге «Помидорчики с окошка» она подробно описала многочисленные сорта и гибриды томатов, дала ценные рекомендации по их возделыванию в открытом грунте и в теплицах, подробно рассмотрела типы культивационных сооружений, минерального питания и удобрения, а также средства защиты растений от вредителей и болезней. Закончив объемное предисловие «для овощеводовлюбителей и специалистов сельского хозяйства», она категорически потребовала достойный гонорар, и они всей впервые семьей поехали отдохнуть к морю.

Под ласковый шепот волн, зорко отслеживая активный отдых мужа и дочки, Лариса Петровна думала о том, как ей все же устроить свою жизнь так, чтобы больше никогда не тратить драгоценное время на дорогу с концерта на концерт с набором отверток. Меньше всего ей хотелось писать труд про огурцы и тыквы, о чем ей дважды звонили из издательства.

Волны накатывали ей на выставленные подошвы, солнце старалось подрумянить ее серые щечки и вернуть улыбку, потерянную где-то в вечной автобусной толкотне. И Ларисе Петровне вдруг захотелось заняться чем-то неспешным и рутинным, невероятно скучным и монотонным, чтобы навсегда освободиться от тяжелых раздумий, нервных переживаний, чтобы впредь отвечать лишь за себя и свою семью, чтобы никому и в голову не пришло допытываться у нее, сколько она берет «за выход».

Под стук колес в поезде, которым они возвращались домой, она окончательно решила осесть в Подмосковье и найти работу поближе к дому. Засыпая возле разметавшейся во сне дочки, она подумала, что слишком много времени потратила на чужие «творческие достижения» там, где совершенно не ценили не только ее усилия, но и саму возможность творчества. А к ней вообще относились как к пустому месту, воспринимая все, что она делала — как должное. Сколько раз ей в лицо говорили, что она «кормится» у их творчества. Однажды ей как бы в шутку заметили, что она еще должна им всем приплачивать за возможность «вращения в сферах высокого искусства». Странно, что вообще заметили ее уход.

Стараясь не свалиться с полки на давно не мытый пол, она впервые за много лет захотела вновь вернуться к Гомеру, которого считала навсегда забытым и даже «ненастоящим». Смешно было сравнивать, что же дал ей «ненастоящий» Гомер, — с тем, что она получила от своего «вращения в сферах высокого искусства».

Но, подумав обо всем после встречи с теплым и ласковым морем, Лариса Петровна с легкостью отпустила все свои несостоявшиеся надежды, решив надеяться только на лучшее. Она вспомнила, что всегда немножко стыдилась других людей, чувствуя себя невероятно счастливой… на фоне многих других судеб. И в полутьме спавшего вагона ей на минуту показалась ненужной и ненастоящей вся ее «жизнь в искусстве», кроме мамы, ее баритона, Солнышка и Гомера.

Новую работу она себе нашла недалеко от дома, став дежурным системным администратором в банке. Работать приходилось с молодыми неженатыми мужчинами, многие из которых приехали из провинции. Компьютерная техника была им намного привычнее, чем для Ларисы Петровны, не имевшей в то время собственного домашнего компьютера. Почти все ее коллеги еще со школы подрабатывали сборкой компьютеров, а ходить с набором отверток повсюду для них было намного привычнее, чем даже для нее.

У них был свой жаргон, до которого ей не хотелось опускаться, свои интересы и увлечения. Лариса Петровна почувствовала себя полностью изолированной в этой новой среде, где у нее к тому же далеко не все получалось. Впрочем, и ее новые коллеги смотрели, на нее, как на пустое место, но лишь потому, что она была явно «не их романа». В целом же эта новая работа ей понравилась, а сама атмосфера их каморки, набитой знающими себе цену молодыми людьми и компьютерами, показалась ей дружелюбной и открытой. Хотя в целом ее нынешняя скромная должность была слишком далека от мира искусства, куда она так стремилась под влиянием Гомера и обрушения прежних планов на будущее.

Плюсом в новой работе была возможность неограниченного пользования Интернетом, который Лариса Петровна открыла для себя случайно, но тут же ушла в него с головой. Постепенно освоившись с новыми обязанностями, исчерпав первое потрясение Интернетом, она начала интересоваться, чем заняты другие, более продвинутые системные администраторы. Лариса Петровна стала замечать, что иногда ее новые знакомые, забросив все необременительные в тот период обязанности, погружались в чтение свежих публикаций блога некой дамы, сетевой псевдоним которой она уже неоднократно слышала в их разговорах. Вспомнив свою начатую, но так и не дописанную книгу про огурцы, она решила не читать блог, носивший откровенно издевательское название «Огурцова на линии».

Честно говоря, Лариса Петровна немного побаивалась Интернета, видя, как легко можно здесь получить психологический удар, раскрываясь перед невидимой тебе аудиторией. Поэтому сама предпочитала больше читать, не рискуя участвовать в дискуссиях и дебатах на многочисленных форумах.

Лариса Петровна видела, насколько бессмысленно в сети изображать кого-то, кем человек не являлся на самом деле. Если на каком-то ресурсе не пользовались дутыми рейтингами и «накруткой» посещений, там немедленно поднимались совершенно иные кумиры, у которых «в реале» были изначально перекрыты любые возможности самореализации. Здесь никто не мог знать наверняка, какая у кого внешность и фигура, имеет ли человек влиятельных родственников или знакомых. Зато каждому можно было легко определить цену после двух-трех торопливых комментариев.