— Нет. Что вам нужно?

Он смотрит на меня удивленно — словно вдруг заговорила одна из мертвых голов, висящих на стенах. Возможно, для него это так и есть.

— Даже не спросите, кто я такой? Не возмущаетесь, что вас сюда притащили силой?

— А смысл есть?

— Нет, конечно... Что ж, так даже лучше. Люблю конкретные разговоры.

— Ну и?..

Я буду выводить тебя из равновесия, старый кретин. Я понимаю, что это все равно что дразнить кобру, но все-таки попробую. Ты всего-навсего преступник — успешный, авторитетный, но преступник, случайно избежавший тюрьмы, но ведь все, кроме смерти и прошлого, можно исправить.

Едкая ухмылка зазмеилась на его тонких губах. Он вглядывается в мое лицо, словно хочет найти ответ на какой-то вопрос, но на мне узоров нет, так что давай, старик, потанцуем!

— Ты неуважительна к старшим.

— Мой дед тоже это говорил.

— И что?

— Ничего. Умер от горя, бедняга.

— Вот оно что... Нет, я не умру.

— Умрешь, и довольно скоро, потому что ты старый. Смотри, что у меня есть.

Я бросаю ему на колени фотографию, где он вдвоем с Оксаной. Он держит снимок, пальцы немного дрожат — старческий тремор или впечатлительный сильно?

— Где ты это взяла? — голос его стал хриплым и надтреснутым.

— Сорока на хвосте принесла, господин адвокат.

Его глаза наливаются яростью. Он откинулся на спинку кресла, чтобы успокоиться. Давай, старик, справляйся со своим гневом. Обожаю доводить людей до бешенства.

— Любишь играть с огнем?

— Я — нет, но твой камин опасен. Что тебе от нас нужно?

Он смотрит на снимок, не отрываясь. Может, ему жаль, что он стар, жизнь прошла, и что осталось?

— Я хотел вам кое-что предложить. А именно: деньги и новые имена. Вы могли бы уехать и жить в любой стране безбедно. Да, я хотел это уладить. Но теперь мне интересно, что еще вы раскопали, а потому вы немного задержитесь у меня в гостях, и мы поговорим. Здесь есть умельцы, у которых даже мертвые заговаривают. Скоро ты, красавица, будешь умолять меня послушать историю твоей жизни, а смерть примешь как милость. Так что подумайте об этом оба — до утра. Надеюсь, вдвоем вы найдете, как скоротать время.

В комнату заходят двое: маленькие головки, гора мускулов, и похожи друг на друга, как братья.

— В подвал обоих.

Мы поднимаемся и выходим. Собственно, он бы все равно нас обманул. Так или иначе, нас убьют, но смерть из-за угла меня не устраивает. Если придется умереть — так хоть знать, когда и как.

— Ныряйте сюда.

Подвал тут впечатляющий. Что ж, нечего пенять, так оно и должно было случиться. Вот только хозяин сидит сейчас и выклевывает себе печень — старые фотографии способны освежить память.

— Сидите тут.

Похоже, больше двух слов ребята говорить не умеют. Мозг им выдали слишком малофункциональный, это прирожденные копатели: даешь такому в руки лопату, и он будет копать, и пророет насквозь земной шар, ни разу не поинтересовавшись, зачем это нужно. Просто «круглое — катим, квадратное — несем», и все. Наверное, и такие создания зачем-то нужны.

Железная дверь гремит, закрываясь. Мы находимся в небольшом помещении, оборудованном в подвале. Свет проникает сюда через отверстие вентиляции. Я двигаюсь вперед, нащупывая дорогу. Стена неровная, пол цементный, а темно-то как!

— Лиза, ты где?

— Тут. Иди сюда, Вадик, я нашла что-то, похожее на лежак.

Он нащупывает в темноте мою руку, устраивается рядом. Жесткие доски впиваются в тело, Рыжий молчит. Сердится... Старый хрыч врал нам — даже если бы согласились взять деньги и уехать, прожили бы мы недолго. Возможно, даже меньше, чем под собственными именами.

— Я всегда поражался твоему умению задеть человека за живое. Смолчать ты никак не могла, — бурчит Рыжий.

— А смысл?

— Да, нас убьют в любом случае. Но пока мы им зачем-то еще нужны.

— Интересно, зачем? Темно здесь, как у негра за пазухой. Если бы ты послушал меня раньше, то был бы сейчас дома, а не вляпался вместе со мной в дерьмо.

— Не говори глупостей. Зачем мне жизнь без тебя? Мы всегда были вместе, вот и умирать будем вместе.

— Кто говорит о смерти?

Он прижимает меня к себе, словно хочет защитить от беды, нависшей над нами. Милый мой Рыжий, какая же я была дура все эти годы! А теперь уже поздно что-то исправлять. Или нет? Мы не должны сдаваться. Выход есть, даже если мы его не видим.

Я слышу, как бьется сердце Рыжего. Мы всегда были вместе, это правда. И я не позволю каким-то дегенератам убить нас только потому, что им так удобнее. И еще...

Блин, мне это кажется или кто-то здесь есть?

— Вадик, мы тут не одни.

— Нет, Лиза, не может быть. Здесь никого нет, кроме нас.

— А я говорю — есть!

— Может, крысы?

Может, и крысы. Сумку у меня почему-то не отобрали, только порылись в ней — и то для вида, без души. Я высыпаю мусор на пол. Ага, вот они — спички, которые я прихватила в баре.