Президент сделал еще один шаг, который почти отчаявшиеся либеральные наблюдатели попытались толковать, как сигнал к началу «оттепели». В частности, Медведевым, как известно, был подписан указ, уточняющий процедуру помилования. Согласно новым нормам, прошение о помиловании могут подавать не только заключенные, но и находящиеся под следствием в изоляторах временного содержания (ИВС). Ранее это было запрещено под предлогом того, что якобы администрация ИВС, которая должна давать характеристику на просителя, в силу краткосрочности его пребывания в заведении не сможет определить, встал ли арестант на путь исправления.

Практически все либеральные СМИ поспешили заявить, что этот шаг Президента носит казуальный характер и предпринят специально для того, чтобы «облегчить участь» Михаила Ходорковского, который сейчас как раз находится в СИЗО ввиду продолжающегося над ним судебного процесса. Якобы, таким образом, Президент хочет обойти «путинских силовиков» и «даровать политзаключенному свободу». Надуманность таких выводов очевидна.

Была продолжена и антикоррупционная кампания — подписаны указы, детализирующие порядок раскрытия информации о доходах чиновников и их близких родственников, а также претендентов на занятие таких должностей. Данные документы, принятые в развитие соответствующих законов, достаточно детально прописывают, как список декларантов, так и порядок их отчетности. Эксперты отмечали, что некоторые наблюдатели указали на недостаточную «демократичность» президентских указов, которые якобы не предусматривают раскрытия всей информации и ее обнародования. При этом игнорировалась норма о неприкосновенности частной жизни, которая, пусть и в несколько усеченном виде, распространяется, в том числе, и на госслужащих.

Так, Медведев еще раз подчеркнул систематический характер работы на данном направлении, опубликовав соответствующую запись в своем видеоблоге. В ней он подвел первые итоги годовщины своей антикоррупционной кампании, указав на то, что уже сделано. При этом из его слов следовало, что он не ожидает быстрого эффекта от реализуемого комплекса мер по ряду причин. Среди таковых называется укорененность коррупции в российских социальных практиках и менталитете (четверть респондентов не считают коррупцию девиантным поведением) и уровень развития российского государства в целом. Примечательно, что Президент в блоге не отнес РФ к так называемым развитым странам, указав на переходный характер общества, который во многом и обусловливает коррупцию.

По мнению главы государства, Россия не принадлежит ни к традиционным, ни к развитым государствам (где коррупция затруднена по ряду причин), и в России число злоупотреблений чиновников будет снижаться по мере развития общества и государственной системы.

Активность Медведева по всем направлениям институализации собственного политического «Я» нарастала в 2009 году. Видимо, разговор относительно политического будущего Медведева с Путиным тогда же и состоялся. Очевидно, что Президент получил карт-бланш на определенные мероприятия.

При этом Медведев акцентировал схожесть своих позиций и позиций Путина: он демонстрирует, что готов воспринимать и развивать модели поведения премьера. Причем, Президент умело подстраивался и даже покусился на мачистский имидж премьера (см. фоторепортажи из Дагестана, с заседания Совбеза, поведение на совещании с Полпредами и т. д.). При этом, он умело демонстрировал, что конструктивен и, конечно, недоволен темпами решения кризисных проблем.

В ряде программных интервью разным СМИ мнение Медведева прозвучало буквально: «Все решения, которые я принимаю, принимаются после анализа их последствий и с полной уверенностью в их необходимости.» («Коммерсант»). Было выражено и недовольство, в частности, «структурой нашей экономики», которая, не без помощи предшественника Медведева, по его мнению, так и осталась сырьевой.

Неудовлетворенность Медведева уровнем развития элиты перекликалась с колонкой Путина в «Русском пионере», где он как будто предупреждал Президента о недопустимости скороспелых кадровых решений: более поздние интервью главы страны стали своеобразным ответом этим предупреждениям. По сути, премьер и Президент вступили в публичную полемику на страницах СМИ.

По совокупности факторов, которые привел Президент, и выводам, к которым он пришел, можно сказать, что носитель верховной власти, наконец, оценил то непростое наследство, которое ему досталось.

Однако делать выводы относительно нового витка противоречий между премьером и Президентом пока преждевременно: лихость, с которой Путин разобрался с ситуацией в Пикалево (с Олегом Дерипаской), должна была поразить воображение не только электората.

На этом этапе Медведев вполне мог бы перехватить инициативу (счет у него к Дерипаске имеется) и сделать владельца «Базэл» своим «Ходорковским». Но он этого не сделал, предоставив «разборку» Путину.

Дело в том, что ситуация в Пикалево [58] — это не был проект Медведева: судя по особенностям PR-обеспечения, право нанесения завершающего удара было зарезервировано за Путиным, хотя еще 25 мая 2009 года протестующие пикалевцы обратились к Медведеву с настоятельной просьбой принять «реальное участие в решении проблем». Но только к визиту премьера и Игоря Сечина в Пикалево СМИ сформировали соответствующий видеоряд: в частности — аналогичные проблемы у «Базэла» в Черногории и т. д.

Вместе с кнутом, правда, Дерипаске был предложен и пряник: за два дня до пикалевских событий на заседании Наблюдательного совета ВЭБ было принято решение о продлении на год кредитной линии (4,5 млрд. долларов были получены Дерипаской на рефинансирование внешних займов).

Президент компенсировал упущенный им «пикалевский эффект» селекторным совещанием с Полпредами, где приказал «вылезти из-под стола всем губернаторам» и не ждать начальства из Москвы для решения местных проблем, сработало — губернаторы, один за другим, стали отчитываться перед Президентом о проделанной работе, а упомянутое на совещании ООО «Русский вольфрам» в считанные часы получило перечисление на погашение всех задолженностей перед работниками.