Почему?

Генрих нуждался в любых, даже самых легковесных доказательствах для укрепления своего шаткого положения на только что захваченном троне. В народе его почти не знали, и кровных прав на корону он не имел. И все же не использовал огромное преимущество, которое дало бы ему официальное признание преступления Ричарда!

Почему?

Генрих сменил на троне выдающегося правителя, известного по всей стране — от валлийских болот до шотландской границы, человека, пользовавшегося всеобщим признанием и восхищением до исчезновения его племянников. И все же Генрих не воспользовался своим единственным веским козырем против Ричарда — этим непростительным, отвратительным убийством.

Почему?

Только Амазонку, казалось, озаботило несоответствие, поставившее в тупик Гранта; и то не из сочувствия к Ричарду, а потому, что ее совестливая душа восставала против любой несправедливости.

— Не стоит вам беспокоиться об этом, — успокаивала она Гранта. — Найдется какое-нибудь самое простое объяснение, о котором вы не подумали. Оно само придет к вам, если вы станете думать о чем-нибудь другом. Я обычно так и вспоминаю, когда забуду, куда что-нибудь положила. Ставлю, скажем, чайник или пересчитываю стерильные бинты, и вдруг в голову придет: «Боже, да я же оставила это в кармане плаща». Так что вам не надо зря беспокоиться.

Сержант Уильямс отправился в глушь Эссекса помогать местным полицейским выяснить, кто пристукнул медным безменом и ограбил старуху лавочницу, так что Гранту нечего было ждать помощи и от Скотленд-Ярда.

Помощь подоспела лишь тремя днями позднее в лице молодого Кэррэдайна. Грант подумал, что сегодня его помощник выглядит довольным собой. Будучи хорошо воспитанным юношей, Кэррэдайн сначала вежливо осведомился о состоянии здоровья Гранта и, получив соответствующие заверения, вытащил из объемистого кармана пальто листки с записями и уставился сияющими сквозь линзы очков глазами на своего коллегу.

— Книгу Томаса Мора я не принял бы даже в подарок, — заявил он с приятной улыбкой.

— Вам ее и не предлагают.

— Ну и насочинял почтенный старец! И все не по делу.

— Я так и подозревал. Давайте займемся фактами. Вы можете начать со дня кончины Эдуарда?

— Конечно. Эдуард умер 9 апреля 1483 года. В Лондоне. Точнее — в Вестминстере — тогда это было не одно и то же. Там жила королева с дочерьми и, кажется, с младшим сыном. Наследный принц обучался в замке Ладлоу под надзором брата королевы лорда Риверса. При королеве находилось немало ее родственников, все просто кишело Вудвиллами. Вы об этом знали?

— Да. Продолжайте. А где был Ричард?

— На границе с Шотландией.

— Что?!

— Вот именно: на границе с Шотландией. Смерть брата застала его врасплох. Но вы думаете, что он требует коня и сломя голову мчится в Лондон? Ничуть.

— Что же он делает?

— Он устраивает поминальную мессу в Йорке и собирает на нее всех дворян Северной Англии, которые в его присутствии приносят присягу на верность юному принцу.

— Интересно, — сухо заметил Грант. — А как поступил Риверс? Брат королевы?

— 24 апреля он выезжает в Лондон вместе с принцами. А также с двухтысячным конвоем и большим запасом оружия.

— Зачем ему оружие?

— Не спрашивайте меня. Я всего лишь архивариус. Дорсет, старший из двух сыновей королевы от первого брака, занял в Тауэре арсенал и казну и принялся снаряжать корабли, чтобы контролировать Ла-Манш. Приказы Совета были изданы именем Риверса и Дорсета — «дяди короля» и «единоутробного брата короля», соответственно — без упоминания о Ричарде. Что было не очень-то красиво, когда вы вспомните, — если вообще это знали, — что Эдуард в своем завещании назначал Ричарда, в случае несовершеннолетия принца, его опекуном и регентом королевства. Одного Ричарда, заметьте, без всяких помощников.

— Да, это вполне логично. Эдуард, должно быть, всегда верил в Ричарда. Как в человека и правителя. Ричард направился на юг, тоже собрав армию?

— Нет. Ричард выехал с шестью сотнями дворян Северной Англии — все в глубоком трауре. Он прибыл в Нортхэмптон 29 апреля — видимо, рассчитывал соединиться там с отрядом из Ладлоу; так, во всяком случае, думал летописец. Но процессия из Ладлоу — Риверс и юный принц — проследовала дальше в Стоуни Стратфорд, не дожидаясь Ричарда. В Нортхэмптоне Ричарда встретил герцог Букингемский с тремя сотнями людей. Вы знакомы с Букингемом?

— Слегка. Он был другом Эдуарда.

— Да. Он спешно прискакал из Лондона.

— С новостями о том, что там делается?

— Об этом догадаться нетрудно. Вряд ли он стал бы приводить отряд в три сотни, чтобы только выразить свои соболезнования. Во всяком случае, сразу же на месте было проведено заседание Совета, — у Ричарда теперь были все права для проведения законного заседания Совета, — и Риверс с тремя помощниками были взяты под стражу и высланы на Север, в то время как Ричард направился с молодым принцем в Лондон. В столицу они прибыли 4 мая.