— В целом — да, только бок побаливает — этот дебил-охранник меня ножкой от стула отоварил в первый же день. Никак не отвыкну дерзить без повода, сколько раз прилетало мне за это, и все равно, — пожаловалась она, пряча лицо на груди Егора и вдыхая знакомый запах.

— Детка моя бедная, сколько же всего ты вынесла в своей жизни, — вздохнул он, прижимаясь губами к ее макушке.

— Как ты там говорил — такая жизнь, да? Ну, вот такая она у меня, жизнь эта. И еще — завтра пошлю своих к Макару.

— С чего? — удивленно спросил муж.

— А с того! — И она рассказала все, что услышала от Радика и Кастета. — Теперь понимаешь?

— Теперь понимаю.

Малышев хорошо знал жену. Еще никому не удавалось остаться безнаказанным за причиненные ей неудобства.

Дома Малыш сошел с ума — сам приготовил джакузи с пенкой, сам купал жену, получая, кажется, удовольствие еще большее, чем она. Усадив в кресло перед зажженным камином, принес собственноручно заваренный зеленый чай с лотосом… Кайф!

Марина встряхнула мокрые волосы, закуталась поплотнее в махровый халат и вытянула ноги в вышитых шлепанцах.

— Сигаретку принесешь? — Она посмотрела на мужа, чуть прикусив нижнюю губу и постукивая ногтями по подлокотнику кресла.

— Ты стала слишком много курить, — заметил Егор, но сигареты принес.

Коваль закурила, прикрыв глаза, потом вдруг захохотала, и муж удивленно на нее посмотрел:

— Ты что, детка?

— Ха-ха-ха, Малыш! Это невообразимо — только ты способен купить себе телку за двести штук! Да еще в долларовом эквиваленте!

Она хохотала, откинув голову на высокую спинку кресла, и Малыш любовался спадающими на плечи мокрыми прядями, изящной шеей, на которой поблескивала тонкая платиновая цепочка, чуть приоткрытыми губами. Даже спустя семь лет он не уставал восхищаться своей женой. Ему и в голову не приходило, что, возможно, он мог быть счастлив с другой женщиной — спокойной, домашней, готовящей завтраки по утрам, воспитывающей его детей. Подобная мысль всегда казалась кощунством, предательством по отношению к Коваль — разве кто-то мог заменить ее?

Егор тоже засмеялся, присев на подлокотник кресла и обняв ее за плечи.

— Детка, просто я очень хорошо представлял, какого качества товар приобретаю! Каждый вложенный доллар оправдается с лихвой, в этом я не сомневаюсь!

— Только не сегодня, — вдруг помрачнев, попросила она, взяв его за руку и поднеся ее к своей щеке. — Сегодня я не в состоянии… ты не обидишься, родной?

— Господи, о чем ты говоришь! Все будет так, как ты захочешь, как ты скажешь, моя девочка. Я могу уйти спать в гостевую или, если хочешь, уеду в город.

— Не надо крайностей, дорогой. Спать ты будешь со мной, ведь это твой дом, сколько раз повторять одно и то же. Просто я не могу пока, мне нужно немного времени… Я провела столько бессонных ночей, боясь уснуть, чтобы никто не посмел меня коснуться… Ты не представляешь, что творилось в этом борделе каждую ночь, Егор!.. Я давно знала, что самые грязные деньги делаются именно в этом бизнесе, но как это выглядит изнутри, даже в страшном сне не могла представить. Не зря никто из наших не считает Макара нормальным… — Марина передернулась от воспоминаний об истошных воплях девчонок.

Рука сама потянулась к пачке сигарет, Коваль опять закурила, стараясь унять дрожь во всем теле.

— Я даже вспоминать боюсь. За эти пять ночей я перебрала всех богов, каких только знаю, до того страшно… Ты ведь знаешь, Егор, в этой жизни уже практически нет ничего такого, что могло бы меня испугать, но это…

— Ну, успокойся, детка, все, все, успокойся, моя девочка, — прижимая ее к себе обеими руками, проговорил муж. — Я с тобой, и больше ничего не случится. Я все же предлагаю тебе поехать отдохнуть.

— Егор, врачи…

— С каких пор моя жена стала такой послушной? — усмехнулся он. — Помнится, раньше ты не особенно прислушивалась к чьим-то советам и запретам. Поедем в Израиль, а? Там сейчас не особенно жарко.

— Егор, сначала я должна вытащить Женьку и рассчитаться с Макаром, — твердо сказала Марина. — И только после этого мы поедем туда, куда ты скажешь, — хоть в Антарктиду.

— Тебе там не понравится — пингвинов, что ли, очаровывать станешь?

— О, ну ты как обычно! — закатила она глаза, довольная в душе тем, что Егор не высказался по поводу планов относительно Хохла. — Всех, кого могла, я уже давно очаровала.