Поначалу Вильгельм III настаивал на данной оговорке, хотя и соглашался передать спорные вопросы на рассмотрение уполномоченных, которые после заключения мира должны были собраться для подготовки англо-французского торгового договора. Нежелание отказываться от притязаний на побережье Гудзонова залива не в последнюю очередь было связано с давлением, оказываемым на правительство руководством компании Гудзонова залива.

Кстати, в это же время к лондонским властям обратился вернувшийся из французского плена Джон Нельсон. Он пытался привлечь внимание Вильгельма III и его министров к Новой Шотландии. В поданной им записке Нельсон подробно перечислял все вехи истории этой колонии, рассуждал о правах англичан на эту территорию, которая включена в Хартию Массачусетса и умолял ни в коем случае не отдавать ее французам. [845] Однако этот демарш остался без ответа. Более того, в конце августа Вильгельм III согласился с идеей передачи всех колониальных проблем на рассмотрение комиссии уполномоченных. Английский король торопился заключить мир, так как срок, установленный французской стороной для рассмотрения ее мирных предложений, истекал, а тем временем в Рисвик приходили известия о новых победах армий Людовика XIV на суше и на море. В этой ситуации, как заметил Дж. Б. Уолф, «Вильгельм III нашел для себя легким отказаться от поддержки притязаний Империи на Страсбург, а также согласиться на возвращение всех колониальных завоеваний». [846]

28 августа 1697 г. Вильгельм III писал Портленду: «Что касается Гудзонова залива <…> Вы знаете инструкции, которые я Вам дал <…> это не должно препятствовать заключению мира». [847] В результате к 16 сентября в английский проект была добавлена статья, которая предусматривала назначение после войны специальных уполномоченных, которые должны были разобрать вопрос о Гудзоновом заливе. Французская сторона согласилась с такой формулировкой.

20 сентября был последовательно заключен мир между Францией и Республикой Соединенных Провинций, Францией и Испанией, Францией и Англией (последний уже в ночь с 20 на 21). По условиям статьи VII англо-французского договора обе стороны должны были возвратить друг другу «все страны, острова, крепости и колонии, в каких бы частях света они ни находились», которыми они владели до объявления войны. Передача должна была произойти в течение б месяцев с момента ратификации договора обеими сторонами.

Статья VIII гласила: «Согласовано, что будут назначены с одной и с другой стороны уполномоченные для изучения и оценки обоюдных прав и притязаний, которые каждый из названных сеньоров королей может иметь в тех пунктах и местах на Гудзоновом заливе, которые французы захватили во время последнего мира и которые были снова взяты англичанами в ходе настоящей войны и должны были быть возвращены под власть Его Наихристианнейшего Величества в силу предыдущей статьи; так же как капитуляция, подписанная англичанами с комендантом форта Бурбон во время его последнего взятия, которое имело место 5 сентября 1696 г., будет выполнена в соответствии со своей формой и содержанием; имущество, о котором там упоминается, незамедлительно возвращено, комендант и другие лица, захваченные в упомянутом форте, незамедлительно отпущены на свободу, если этого еще не сделано, и спорные вопросы, которые могли бы возникнуть в ходе выполнения условий упомянутой капитуляции вместе с оценкой той части вышеупомянутого имущества, которая больше не существует, будут рассмотрены и урегулированы вышеупомянутыми уполномоченными, которые также будут наделены полномочиями для ведения переговоров об определении границ и пределов стран, уступаемых или возвращаемых с одной и с другой стороны в соответствии с предшествующей статьей и об обменах, которые могут быть там произведены по обоюдному согласию Его Наихристианнейшего Величества и Его Британского Величества; и с этой целью вышеупомянутые уполномоченные будут назначены с одной и с другой стороны сразу же после ратификации настоящего договора, соберутся в Лондоне через три месяца, считая от дня вышеупомянутой ратификации, и будут должны полностью урегулировать все вышеупомянутые разногласия в течение шести месяцев со дня их первого заседания, после чего пункты и статьи, по которым они придут к соглашению, будут одобрены вышеупомянутым сеньором Наихристианнейшим Королем и Королем Великобритании, чтобы вступить в силу и быть исполненными так же, как если бы все они содержались в настоящем договоре». [848]

Таким образом, Акадия признавалась французским владением; англичане сохраняли свои посты на Ньюфаундленде. Вопрос о принадлежности Гудзонова залива оставался открытым.

Оценивая роль Североамериканского театра военных действий в ходе Войны Аугсбургской лиги, М. Сейвелл заявил, что в то время как в Европе военные действия были вялыми и нерешительными и сосредоточились главным образом на границах, «самые серьезные сражения войны имели место в Америке». [849] С нашей точки зрения, американский историк не прав. На основании анализа событий и фактов, рассмотренных и изложенных в данной главе и в четвертом разделе в целом, можно сделать вывод о том, что на всем протяжении войны 1689-1697 гг. и для Англии и для Франции североамериканские колонии были второстепенным театром боевых действий.

В ходе Войны Аугсбургской лиги главными задачами Вильгельма III были защита завоеваний Славной революции, а также его собственных прав на английский престол, обеспечение безопасности Нидерландов и восстановление равновесия сил в Европе, нарушенного (с его точки зрения) чрезмерно усилившейся и выдвигавшей непомерные притязания державой Короля-Солнца. Со своей стороны, Людовик XIV, столкнувшийся почти со всеми крупными европейскими государствами, объединившимися против Франции, стремился удержать завоевания и «присоединения» предшествующих десятилетий, продолжить политику «исправления» французских границ, подготовить почву для благоприятного решения вопроса об испанском наследстве. Непосредственно в отношении Англии политика Версаля строилась на довольно призрачных надеждах вторичной реставрации Стюартов и включения Туманного Альбиона в число своих союзников. [850]

При этом и для англичан, и для французов (а также для других участников войны) основным полем битвы оставалась Европа и прилегающие к ней воды. Франция была окружена плотным кольцом врагов и вела боевые действия одновременно в Нидерландах, на Рейне, в северной Италии и в Испании, т. е. почти по всему периметру своих границ. Англия должна была считаться с угрозой французского или франко-якобитского десанта, которая была вполне реальной, учитывая расстановку сил, имевшую место на море. Черчилль был не прав — поражение при Ла Гуге (1692) отнюдь не было «Трафальгаром XVII в.» [851] и не подорвало морской мощи Франции. Другое дело, что Людовик XIV, на которого продолжали оказывать влияние идеи Лувуа, не использовал имевшиеся у него возможности, стремясь прежде всего уничтожить ненавистных ему «Господ торговцев» из Нидерландов.

Имея в Северной Америке очень незначительные воинские контингенты (400 солдат в Нью-Йорке у англичан и около 1000 — у французов), ни Лондон, ни Париж в течение всей войны не перебрасывали за океан крупных соединений сухопутных сил, ограничиваясь небольшими пополнениями для гарнизонов. По подсчетам У. Дж. Эклза, за 1689-1697 гг. французское правительство прислало в Северную Америку всего 615 солдат. [852] Англичане направили еще меньше. Единственным исключением здесь может считаться малорезультативная и очень краткая экспедиция Норриса-Гибсона на Ньюфаундленд, где было задействовано 2 тыс. чел. Правда, обе державы несколько раз направляли в свои североамериканские колонии достаточно сильные эскадры (Уилера, де Немона, отчасти Уильямсона), однако все равно 85-90% состава военно-морских флотов Англии и Франции было в то время задействовано в европейских водах.