Вдох — выдох… Вон она, цель.

Шаг вперед. Резкий выпад. Меч вошел точно в голову, как раз между глазами, с хрустом проломив панцирь. Укол, и сразу назад. Глубоко или нет, и вообще, насколько поражено то, что заменяет этому чудовищу мозг, будет известно через несколько секунд.

— Назад! Агония…

Издыхающее чудовище способно натворить бед. Оба «ястреба» отступили, глядя, как бьется в судорогах мантихор, как скребут землю лапы, как щелкают клешни-жвалы. Пару раз тварь вслепую попала себе хвостом по голове, выбила глаз и задергалась от боли. Попыталась сделать несколько шагов — и вдруг резко ткнулась мордой в землю. Хвост еще пару раз шлепнул по траве и тоже перестал шевелиться.

Два рыцаря молча смотрели на чудовище.

— Ты как? — нарушил молчание старший.

— Нормально. А что?

— Руку покажи.

— Ах ты…

До младшего дошло, что имел в виду «коршун», и он стал срывать с себя верхнюю одежду.

Парню повезло — жало распороло куртку со стеганой подкладкой и рубашку, но не поцарапало руку. Только на коже вспухала красная полоса, как от удара обычным кнутом. «Коршун» внимательно осмотрел ее, щурясь в надвигающихся сумерках, помял немного плечо и локоть напарника и кивнул:

— Дешево отделался. Заживет. Посиди пока тут, а я в сарай.

— Зачем?

— Самка, — с нажимом пояснил «коршун» и поудобнее стиснул рукоять меча. Потом задержал дыхание и шагнул за кусты.

Вернулся он через несколько минут, и первые секунд десять лишь глубоко дышл, прочищая легкие. На немой вопрос напарника ответил коротко:

— Кладка.

«Ястребок» только кивнул, не собираясь вдаваться в подробности. И так было понятно, что, если оставить яйца без присмотра, через несколько недель по округе будут бродить маленькие мантихоры. Они ядовиты с рождения, и пусть большую часть малышей можно просто прибить лопатой, вреда «детки» успеют причинить немало.

С пустыря опять донесся вой, и рыцари переглянулись. Волкопсы с наступлением сумерек зашевелились, выходя на промысел.

— На сегодня хватит, — подумав, изрек «коршун». — Не забывай: у нас есть и другая цель.

В два удара перерубив хвост дохлого мантихора мечом, он запихнул отрубленный кончик в кожаный мешок и вскочил на коня. Волкопсы, как и случайно подвернувшийся мантихор, являлись лишь официальным прикрытием. На самом деле причина появления их в окрестностях города Пустополье была совсем иной.

Долгий день подошел к концу. Намахавшись мечом, я еле дотерпела до ужина, на котором мне опять не только пришлось изображать статую у кресла князя, но и краснеть, выслушивая восторженные дифирамбы, которые мне пела Агнешка. Непосредственная девочка взахлеб рассказывала, как я умею сражаться:

— И вот так! Так! Так! — Девочка размахивала ножом, пытаясь подражать мне. — А потом — р-раз! — и…

— Дитя мое, — княгиня Эльбета строго поджала губы, и можно было подумать, что она сердится, если бы не усталый голос, — благовоспитанным маленьким девочкам не стоит столь открыто демонстрировать свои эмоции.

— Но мама… это же было так здорово! И красиво!

Я почувствовала, как кровь прилила к лицу. Давно меня не хвалили именно за то, что я лучше всего умею делать.

— Витолд, — тем временем продолжила Агнешка, — а ты видел, как Дайна дерется?

— Фехтует, — поправил тот. — Надо говорить «фехтует». Или — «сражается». Да, — он вывернул шею, рассматривая стоящую за креслом меня, — видел, как она сражается. Ты права — это красиво!

Пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться. Красивым тот бой мог бы назвать только тот, кому не пришлось убивать.

Несмотря на прописанный мастером Лелушем постельный режим, князь все-таки покинул комнату, чтобы отужинать со всеми вместе. Правда, у него все еще болела голова, так что он больше просто сидел, борясь со слабостью. Вот дурень! Почему хочет казаться сильнее, чем есть на самом деле? Или так страшно оставаться в одиночестве?

Потом, конечно, пришлось тащиться на кухню и ужинать отдельно. Выходя из столовой для слуг, опять нос к носу столкнулась с двумя «ястребами». Рыцари-истребители нежити вежливо посторонились, давая мне дорогу. Что они здесь делают? Судя по сапогам со шпорами, курткам и оружию, которое было при них, они только что откуда-то приехали и опоздали на ужин. Спокойно обойдя застывшую на пороге женщину (кажется, оба «ястреба» даже не узнали меня), прибывшие прошли внутрь.

— Вина, — послышался негромкий властный голос того, что постарше. — И мяса. Жареного.

— Э-э… — проблеяла подавальщица, — но, господа…

— Быстро!

Боги и бесы, даже мне захотелось сорваться с места и кинуться выполнять приказ — столько в ледяном голосе было силы. Рыцарей ордена Орла уважали, а рыцарей Ястреба — боялись.

Когда «ястребы» извлекли из мешка трофей, на лице заказчика отразились удивление и ужас:

— Что это?

— Хвост мантихора, разве не видно?