Впрочем, если верить самому Скуратову, толчковым моментом в изменении их отношений с Ельциным стала та самая пресловутая коробка с деньгами. «Если бы я, — писал Юрий Ильич в 2000 году, — в нарушение закона, сделал вид, что ничего не заметил, — у меня до сих пор с президентом были бы наишоко-ладнейшие отношения» [198] .

Если в четырех предыдущих главах мы говорили о предыстории сексуального скандала с генеральным прокурором Российской Федерации, то в этой мы перейдем к разговору о фоне, на котором этот скандал разыгрался. Именно этот фон и вызвал сам скандал и все последующие события, связанные с ним.

Тернист путь к власти, особенно к высшей власти в стране. Этот путь не просто тернист, он труден и часто опасен для жизни и здоровья. Нелегко дается власть, за нее приходится дорого платить. В том числе здоровьем. «Жизнь всегда вносит поправки в любые замыслы. Свою фортуну можно ждать много лет, а приходит она иногда, когда уже почти перестаешь надеяться» [199] .

Похоже, так оказалось с Ю.В. Андроповым, который пришел к власти, когда ему оставалось только готовиться к смерти. Вот тут-то и встает вопрос о здоровье вождя.

«А надо ли знать о личных слабостях своих вождей простым смертным?.. — задал вопрос бывший руководитель охраны Брежнева и Горбачева Владимир Медведев и тут же ответил: — Да. Когда при тоталитарной или псевдодемократической системе {49} страной безраздельно заправляет единственный человек, от его личных прихотей не защищен весь народ. От блажи, причуд, нездоровья этого одного человека, от того, с какой ноги он встал, роковым образом зависела иногда судьба не только собственной страны» [200] .

Именно так — «Здоровье и власть» назвал свою книгу Евгений Чазов, бывший начальник 4-го Главного управления Министерства здравоохранения СССР (знаменитой «Кремлевки»).

Правда, чуть раньше его предшественник Борис Петровский дал большое интервью под заголовком «Власть и здоровье». Был ли здесь плагиат в названиях, разбираться не будем. Но начнем с более раннего врачебного повествования.

«Могу сказать с полным убеждением, — говорил академик Б.В. Петровский, — сущность человека, его характер особенно ярко проявляется во время болезни, как собственной, так и близких. Не только работоспособность, решения, но и взгляд на мир Божий зависят от состояния здоровья в значительно большей степени, чем кажется. Думаю, что связь между состоянием здоровья главы государства и его решениями, его управлением страной, безусловно, существует.

С другой стороны, есть и обратная зависимость. Чем больше берет на себя человек, тем скорее изнашиваются его сосуды, сердце, мозг» [201] .

Если Петровский был достаточно осторожен при упоминании конкретных фамилий, то Чазов приводил уже конкретные примеры, но об умершем и всеми тогда критикуемом Л.И. Брежневе. Порой создается впечатление, что критика Леонида Ильича тогда нужна была для упрочения авторитета резко отличного от него Горбачева. На этом контрасте Михаил Сергеевич явно выигрывал. Но настало время. Самого Горбачева сменил Ельцин. И вот тут стоило вспомнить все, что писали о дряхлеющем Леониде Ильиче.

Со здоровьем почти у всех лидеров страны, ставших таковыми после 1917 года, были проблемы. Ельцин не составлял исключение. Путь к власти тернист и опасен для здоровья. Хотя, вот любопытно, что в 1991 году журналист Лев Новоженов критически прошелся по членам ГКЧП, у которых руки трясутся, приступы гипертонии, а после этого добавил: «Только у Ельцина все, слава богу, ничего, сплюнем три раза, чтоб не сглазить» [202] . А ведь сглазил, если не сознательно соврал (что тоже не исключено).

Коржаков вспоминал: «Отклонения в нервно-психическом состоянии у Бориса Николаевича я заметил весной 93-го. Он сильно переживал противостояние с Хасбулатовым и Руцким, впал в депрессию, даже начал заговариваться. Я его вовремя остановил от крайнего шага».

Осторожный в выражениях Коржаков не говорит подлинного названия этого «шага». Но и так ясно. Тем более что тут же он и рассказывает: «Хотя склонность разрешить все проблемы раз и навсегда самым неподходящим способом была у Ельцина и раньше. То он в бане запрется, то в речке окажется.» [203]

Но служба в органах госбезопасности, видимо, все же приучила Александра Васильевича недоговаривать все, о Борисе Николаевиче он явно откровенен не до конца.

И поэтому случай в бане почитаем в изложении самого Ельцина, писавшего о психологическом надломе, который произошел у него после пленума Московского горкома КПСС, освободившего его от должности первого секретаря. Борис Николаевич вспоминал: «В тот вечер, 9 декабря, после очередного заседания я вернулся на дачу не поздно. Увидел глаза жены и детей. Рванул в баню. Заперся. Лег на спину. Закрыл глаза. Мысли, честно говоря, всякие. Нехорошо. Очень нехорошо.