Здесь всё в движении. Пейзаж меняется с различной скоростью в местах. Почва вздыбливается вверх горными хребтами, чтобы через некоторое время - годы или дни - рассыпаться потоками щебня, песка и пыли. Разломы жадно глотают плоть этого мира, чтобы потом выплюнуть ее в разноцветные, сверкающие молниями небеса струями раскалённой магмы, тучами пепла и каменной крошкой. Огненные шары проносятся в воздухе, оставляя за собой дымные шлейфы, чтобы породить на земле огромные столбы пламени. Песчаные дюны то взгромождаются одна на другую, то утекают в неизвестном направлении, иногда обнажая разломы и каменные пирамиды скал.

Но в одном месте этого странного мира, а может только малой её части, неведомая сила словно принуждает реальность если не к стабильности, то хотя бы к её подобию. Языки песка замедляют свой бег и оседают в медленно текучие барханы, скрывая провалы в абсолютную тьму. Мутный туман припадает к почве, а потом и вовсе тает в дрожащем от жары воздухе. Облака блекнут и тают, открывая угольно-чёрное небо без звёзд с косматым, пульсирующим огненным шаром светила. Оно видимо только в этой местности, и совершенно не движется по небосклону. Крылатые твари скользят в воздухе, словно неясные тени на фоне небесной черноты. Лучи звезды освещают огромную гору из вулканического стекла, которая чёрным айсбергом возвышается над морем песка кирпичного цвета. По мере приближения к подножию этой одинокой скалы из песка начинают пробиваться и тянуться к небесам жутко перекрученные кусты и деревья, колючие и покрытые наплывами смолы. Редкие по началу, они постепенно формируют совершенно непроходимые заросли, в которых, тем не менее, передвигаются монстры наземные.

Невероятно огромная глыба обсидиана покрыта многочисленными отверстиями. Пещерный лабиринт пронизывает камень во всех направлениях, но все его коридоры, так или иначе, сходятся в одной точке. В самом сердце скалы расположена огромная полость почти правильной овальной формы освещённая невидимым светильником. В центре этого грота из пола словно произрастает колона, к которой приковано тело. Впрочем, трудно сказать, приковано оно к камню, или является его продолжением. Вид пленника ужасный. Его плоть выглядит так, будто неизвестный палач ободрал всю кожу, до последнего лоскута, но кровь почему-то отказывается вытекать из тела. Конечности погружены в камень колоны, да и спина узника словно приросла к ней. Чёрный обсидиан чернеет сквозь лишённую кожи красную и влажную плоть, так что и не понять: это камень постепенно пробивается сквозь тело, или наоборот, мышцы постепенно нарастают на каменные кости.

Челюсти пленника крепко сжаты, и это невероятное напряжение лицевых мышц показывает степень его мучений. Взгляд полон боли и ненависти. Тень безумия скрывается в глубинах темных глаз, которые смотрят куда-то сквозь толщу камня. Пленник словно вглядывается в иную реальность. Или это другая реальность смотрит его глазами на эту изменчивую?

В любом случае именно он полноправный хозяин этого островка стабильности, и преклонённые фигуры жутких монстров перед его истерзанным телом яркое тому подтверждение. Они внемлют его приказаниям, хотя в воздухе пещеры не слышно ни звука. Они внемлют, и готовы исполнить волю своего господина, как в этом мире, так и в другом.

Глава 2

'В период адаптации', как Владимир назвал первые дни в новом мире, пещера, как и было ему обещано, продолжала служить надёжным убежищем. Хозяйка тамошних владений сдержала своё слово, но больше не баловала своим обществом, видимо исчерпав лимит общительности на неопределённое время. Но он и сам не стремился к общению - для начала следовало определиться с вопросами, а для этого необходимо поближе познакомиться с окружающим миром и его обитателями. Потому 'глобальные' вопросы были отодвинуты на задний план, а приоритетными стали проблемы грядущего выживания: пища, одежда, оружие и хотя бы элементарные знания о новом мире. Последний пункт требовал проведения разведки местности и некоторого времени для наблюдений.

Проще всего, оказалось, решить вопрос с одеждой. Погода стояла удивительно теплая. Даже жаркая. И, если судить по обилию цветов и насекомых, в ближайшие несколько десятков дней существенного понижения температуры не предвиделось. Был ещё один момент, который пока требовал минимализма в одеяниях: Владимир помнил о возможности снова оказаться в зверином обличии. Какая судьба, в таком случае ждала предметы гардероба, можно было только догадываться. А потому он предпочёл самый простой путь и решил соорудить нечто напоминающее юбку, ремень и обувь из волокнистой коры одного местного дерева. Для этого потребовались некоторые инструменты, пусть и примитивные.

И тут Владимир понял, что не оставлен без присмотра. Скорее всего, его продолжали негласно опекать. Ничем иным не получалось объяснить тот факт, что приступив к поискам подходящих для изготовления грубых инструментов камней, он буквально на пороге своего временного грота споткнулся о два куска чёрного и гладкого камня. Порода внешне очень походила на кремень, а на ощупь напоминала стекло. Откуда-то из глубин памяти всплыло название: 'Обсидиан. Вулканическое стекло'. Скала ну никак не напоминала вулкан, пусть и давно потухший, а значит.... Значит, о его проблемах и потребностях знают и ненавязчиво стараются помочь их решить. Тем более что и форма у булыжников оказалась очень подходящей для изготовления подобия лезвий ножа и топора. Сколоть пару кусков для получения режущих кромок оказалось совсем не сложно: камень ломался почти точно по намеченным линиям. Оставалось только вслух поблагодарить гостеприимную хозяйку, которая, впрочем, отвечать лично нужным не сочла. Оставалось только гадать: его не услышали или 'скала' просто была слишком занята какими-то своими делами.

Подходящая ветка, пару лент из прочной волокнистой коры, примерно час усердного пыхтения, время от времени сопровождаемого отчаянной руганью, и грубый каменный топор был готов. Нож получился ещё проще: несколько ударов камня позволили заострить один конец каменной плитки, которая довольно удобно лежала в ладони. Не стальной нож для выживания, но, как говориться, на безрыбье и рак рыба. Тем более что специализированных магазинов в окрестностях скалы точно не наблюдалось и в обозримом будущем не предвиделось. Всё та же кора послужила материалом для создания подобия ножен и петли для топора.