Возможно, ему импонировало, что я, достигнув вполне почтенного возраста — мне исполнилось шестьдесят пять, — по-прежнему напряженно работал и мог трудиться сутками напролет, ни в чем не уступая молодым. Или мое нежелание оставить преподавательское поприще, хотя, честно признаться, мне требовалось время от времени сбег а ть куда-нибудь от учебных забот.

Как бы то ни было, выбор его нельзя назвать случайным. Не просто так он пешком, через снега, поднялся по крутым, густо поросшим лесом склонам, держа в руках только свернутый в трубку журнал. От холода его защищала густая, ниже плеч, грива черных волос — великолепная мантия, прикрывавшая голову и шею, и толстое пальто на подкладке — только высокие, стройные, романтичные мужчины могут с гордостью либо с очаровательным безразличием носить столь бросающуюся в глаза одежду.

Он возник передо мной внезапно: освещенный пламенем молодой человек приятной наружности, с огромными черными глазами, ярко выделяющимися на лице густыми бровями, небольшим носом и крупным ртом херувима. Снег припорошил волосы, а ветер, ворвавшийся вслед за Азриэлем в дом, взметнул его пальто и раскидал во все стороны мои драгоценные бумаги.

Порой пальто становится слишком велико Азриэлю. Возможно, причина в том, что меняется внешность гостя, и он делается похожим на человека с обложки принесенного им журнала.

Это чудо я уже видел раньше, еще до того, как узнал, кто он, и понял, что лихорадка проходит и я выживу.

Поймите, я не безумен и даже не эксцентричен по натуре, и уж тем более никогда не имел склонности к саморазрушению. Я отправился в горы не затем, чтобы умереть, — мне просто хотелось побыть в одиночестве, запереться в доме, оборвав связь с внешним миром, не вспоминать о существовании телефона, факса, телевизора и даже электричества. В течение вот уже десяти лет я трудился над книгой и отправился в добровольную ссылку, чтобы наконец завершить ее.

Дом принадлежал мне и был оснащен всем необходимым для длительного пребывания. Я в достатке заготовил здесь питьевую воду, масло и керосин для ламп, свечи, батарейки для маленького магнитофона и портативных компьютеров, которыми пользовался, а также сухие дубовые дрова для очага.

В жестяной коробке хранились самые необходимые медикаменты. В еде я непритязателен, мне достаточно простейших продуктов, блюда из которых можно приготовить на открытом огне. Предполагалось, что запасов риса, мамалыги, консервированного куриного бульона и яблок мне хватит на всю зиму.

Вдобавок я притащил с собой пару мешков ямса, ибо рассудил, что его можно завернуть в фольгу и поджарить на углях. Мне нравился ярко-оранжевый цвет ямса. Поймите меня правильно: я отнюдь не кичусь выбранным рационом и не собираюсь писать статью о пользе такой диеты. Просто мне надоела высококалорийная пища, я устал от переполненных нью-йоркских ресторанов, изобильных шведских столов и шикарных обедов в домах друзей, куда меня приглашали каждую неделю. Иными словами, я решил ограничиться самым необходимым питанием для тела и мозга.

В общем, я обеспечил себе условия для нормальной работы, а больше я ни в чем не нуждался.

Книг в доме было много. Вдоль старых стен, обшитых деревянным брусом, до самого потолка стояли полки с дубликатами всех изданий, которые я когда-либо открывал в поисках нужной информации, а также несколько поэтических томиков с любимыми стихами — время от времени я с восторгом перечитывал их.

Мои компьютеры, неожиданно мощные для таких небольших размеров, хранили на своих жестких дисках мегабайты свободной памяти. Их я привез заранее вместе с приличным запасом дискет для копирования и сохранения материалов.

Откровенно говоря, большей частью я делал записи на бумаге, одну за другой заполняя желтые страницы блокнотов. Для этого у меня имелось несколько упаковок черных ручек.

Все было прекрасно.

Добавлю только, что мир, который я оставил, казался мне чуть более безумным, чем обычно.

Львиную долю новостей составляли мрачные сообщения с Западного побережья о ходе суда над известным спортсменом, перерезавшим горло собственной жене. Эти же события служили темой множества обсуждений, дискуссий и телепередач, включая примитивные, по-детски наивные шоу, создаваемые индустрией развлечений. Лучшего способа повышения рейтинга нельзя было и придумать.

В Оклахома-Сити на воздух взлетело офисное здание, причем взорвали его, как полагали, вовсе не заезжие террористы, а коренные американцы, участники военизированных формирований, посчитавшие, как за много лет до них хиппи, что главным врагом нации является правительство. Однако хиппи и те, кто протестовал против войны во Вьетнаме, ограничивались тем, что ложились на рельсы и распевали песни на демонстрациях и митингах, а новоиспеченные защитники нации, забив себе головы лозунгами о грядущей угрозе, убивали собственных сограждан. Сотнями.