Благодарим Вас за использование нашей библиотеки Librs.net.
«Гэсэр»
ThankYou.ru: «Гэсэр»
Спасибо, что вы выбрали сайт ThankYou.ru для загрузки лицензионного контента. Спасибо, что вы используете наш способ поддержки людей, которые вас вдохновляют. Не забывайте: чем чаще вы нажимаете кнопку «Благодарю», тем больше прекрасных произведений появляется на свет!
ЗАПЕВ
«Гэсэр-хан». Н. К. Рерих.
Тридцать стрел из колчановИзвлечем и покажем.Тридцать славилось ханов —Об отважном расскажем.Двадцать было ларцов,Где хранили мы стрелы.Двадцать было борцов,А один — самый смелый!Мы позвать не забылиСтарцев, живших до нас.Стародавние былиМы расскажем сейчас.Как созвездия юга.Пусть не гаснет рассказ,—Только слезы у другаПусть прольются из глаз.Будем петь до мгновенья,Что рассвет нам принес,Будем петь до забвенья,До восторга и слез.Будем петь, чтоб соседиУ окошка столпились,Чтоб на нашей беседеЛюди в песню влюбились!У священного дереваДевять длинных ветвей.Вот сказанье Гэсэрово —Тоже девять ветвей.Ствол у дерева серый,Свечи в желтой листве,А в стихах о Гэсэре —Битва в каждой главе.А-э-э! А-э-э!Нам за ястребом в тучахПочему б не погнаться?Родословной могучихПочему 6 не заняться?А-э-у! А-э-у!Перевод Семёна Липкина.
ВЕТВЬ ПЕРВАЯ
ИСТОРИЯ ЛЮДСКИХ СУДЕБ
ЧАСТЬ 1
Когда это было
Это было, когда началоИзначальное рассветало;Загоралось первое зарево,Созидалось первое марево;Не всходила еще трава,Не звучали еще словаВ первый раз поведанной былью,И была еще легкой пыльюНаша твердая мать-земля,А могущественная змеяБезобидным была червяком,Грязной глины жалким комком,А Сумбэр-гора — бугорком;Великанша-рыба тогдаНезаметным была мальком;Океан, что бушует кругом,Что волшебным богат молоком,Был ничтожной лужей тогда;Бурных рек не шумела вода.Это было, когда сандалБлаговоньем не обладал,А пятнистая самка маралаЧистой нетелью пребывала;Пребывало в недвижной мглеВсе, что ныне растет на земле;Исполинская лебедь была,Словно слабый галчонок, мала;Были грозные скакуныТолько что на свет рождены;Не имелось в те временаНи обычных, ни ханских дорог;Не гремела еще война;Ни восточный, ни западный богНе знавали еще вражды;Боевые свои рядыНебожители не созывали,А воители не воевали.Это было до наших лет,Сказ не сделался делом живым,И от серого черный цветБыл в ту пору неотличим;Не была еще бородаЭсэге-Малана седа,И была еще в те годаМать Эхэ-Юрен молода;Мощью смелою Хан-ХурмасНебеса еще не потряс.Это было еще до тех пор,Как предание стало сказкою,Как вступили в суровый спорКраска белая с черной краскою.Мир не знал, что на свете естьВековечные ссора и месть,Не был злобным еще великан,Небожитель Атай-Улан.Не кружились в круженье живомНебеса с Белым Швом, с Белым Швом.Не кипели еще день за днемНебеса с Белым Дном, с Белым Дном;На страницах времен, где блестелоВсе, что ныне открылось для глаз,Исполнялось заветное дело,Совершался поведанный сказ…
Богатыри Западных небес
Был на Западе Хан-Хурмас,В богатырской красе боевой,Над властителями главой:Над пятьюдесятью пятьюНебожителями главой.Как родился он в горнем краю,С ним играл, веселясь и шутя,Поднимал к подбородку дитя,Убаюкивал и качалИ воспитывал-поучал,Чтоб могучим рос мальчуган,Тот отец Эсэге-Малан,Что владыкой был девятиЗапредельных небесных стран.Сотворил он светлую твердь,Сотворил он и жизнь и смертьЗапредельных семи держав.О Хурмасе начнем, сказав:С первых дней обмывала его,Дорогим называла его,У груди согревала его,Пеленала, растила его,Чтоб возвысилась сила его,Матушка Эхэ-Юрен,Что была началом тепла,Что опорой вечной былаТысячи белых небес.Над пятьюдесятью пятьюНебесами глава-владычица,Утвердившая волю свою,Чтобы мудрость могла возвеличиться,Небожителей госпожа,Бабушка Манзан-ГурмэВосседала, в руке держаЧашу разума и добра,Сотворенную из серебра.Хан-Хурмас был войска главой.С жизнью жизнь, голова с головойС ним сроднилась Гэрэ-Сэсэн,Разостлавшая войлок-потник,Даровавшая света родник,Наставлявшая сыновей,Воспитавшая дочерей,Не скрывавшая ясного облика,А служило ей зеркалом облако!Хан-Хурмас был счастливым отцомТрех здоровых сынов-силачей,Чернобровых трех дочерей,Был главой тридцати и трехМногомошных богатырей,И трех братьев — земных царей,И трех сотен знатных вождей,И трех тысяч ратных людей.Старший сын его, белый сын,Знаменитый и смелый сын,Обитал на вершине горной.Был, как ястреб, конь его сер,Был быстрее, чем ветер черный.Богатырь Заса-МэргэнМного сделал хороших дел,Много дел дурных разглядел,Разгонял он тьму и туман,Побеждал он зло и обман.Средний сын его, красный сын,Обитал на одной из вершин,Где прозрачные облака.Был он крепкий и сильный воин,С шеей толстой, как у быка,Был он телом упруг и строен,—Мощноруких, широкоплечих,Не страшился в сраженьях-сечахБогатырь Бухэ-Бэлигтэ!Младший сын его, третий сын,Обитал среди горных теснин,Обладал бездонным умом,Обладал соловым конем.Он, как беркут, на подвиг летел,—Для великих рожденный дел,Богатырь Хабата-Герэл.Белоцветная старшая дочьВсем стремилась в державе помочь.Воскрешала она мертвецов,Вдохновляла она храбрецов,Исцеляла она больных,Вразумляла она дурных,Одаряла бедных людей,В силачей превращала детейИ в могучих коней — жеребят.Об Эржэн-Гохон говорят:Для мужчин — блаженством была,Среди жен — совершенством была!Красноцветная средняя дочь,Красоты своей власть утверждая,Чувства чувствующих возбуждая,Думы думающих пробуждая,—Всех чистейших из всех сторонПревзошла своей чистотою,Целомудренной, молодою,Дочь владыки Дуран-Гохон.А последняя, младшая, дочьС колыбельных дней, с первых днейВсех прилежней была и умней,Работящая, с доброй улыбкойИ с походкой плавной и гибкой.Белый цвет в чистоте берегла,И ягнят берегла без числа,И старалась, чтоб зелень росла,Молодая Сэбэл-Гохон.Чтобы дальше вести рассказ,Мы на землю взглянем сейчас.Там трех братьев Хурмаса найдем,Трех властителей в мире земном.Был из младших старшим — Саргал.Книгу белых указов держал.Белолиц и белоголов,Он скакал на белом коне,Обитал он в Белой Стране,Где дороги — белей облаков.Средний брат жил в стране Сурагта,Где неведома доброта,Где дороги полны черноты,Словно черные облака,Где указы полны клеветы,Словно сердце клеветника.Обладал он черным конемИ душой с черно-мутным дном,А на дне — и злость и обман.Имя хана — Хара-Зутан.С чистой, честной душой властелин,Третий брат жил в стране Тэгэшин,Где дороги издалекаГолубели, как облака.Сэнгэлен был славен повсюду.Конь его был равен верблюду.Книга синих указов егоПочиталась, подобно чуду.А среди тридцати и трехНебожителей-богатырейВсех важнее и всех смелейБыл могучий Буйдан-Улан.Был отцом его — Холод-Буран.Грудь его была широка,А спина — спина смельчака.Был он мощным и сильноруким,Обладал он упругим луком,В тучах тающею стрелой.У него был скакун-иноходец,Что меж небом летел и землей.А второй из тех силачейБыл грозой для коварных мечей.Был грозой для громил и задир,Изумлял он отвагою мир.То — Бургы-Шумар, чей отец —Белоликий Заян-мудрец.Был он с делом битвы знаком,Был он самым метким стрелком.Рядом с красной зарей, в вышине,Над простором земных дорог,Он скакал на гнедом коне,Что от выстойки был тонконог.Третий воин — строг и суров,Третий воин — страх для врагов.То был с крепкой костью стрелок,То был с меткой злостью стрелок,Чья стрела, как звезда, быстра.Он скалу превращал в песок,И, как пыль, рассыпалась гора,Если гору толкал он ногой.Был у воина конь лихой,Масть коня — как сама заря.Этот воин — Эржен-Шумар,Сын Ойдбла-богатыря.А четвертый был крепок станом,Назывался Бэге-Буйланом.Трепетали пред ним враги.Был он отпрыском Бударги,Исполина белых небес.Все дробил он, что грязно и серо,Все измерил, чему есть мера,Взвесил все, что имеет вес.Возвышаясь, подобно скале,И сражаясь на правом крыле,Он и левое видел крыло.Сокрушал он подлость и зло.Пятый, песнями знаменитый,Был от всякой беды защитой,Был бронею от всякой опасности.Столько в песнях его было властности,Что, когда он пел, вдалекеЗакипала вода в реке.Так был звучен его напев,Так богаты мыслью слова,Что на голом камне траваРазрасталась, зазеленев.Доставлял он много услад.Получал он много наград —Богатырь Нэхур-Нэмшэн.А шестой — совсем молодойБогатырь, пятнадцати лет —Был покрыт железной броней,Был в кольчугу и панцирь одет.Были мышцы его сильны.Он, как вихрь, летел на просторе —Обладатель могучей спиныИ груди широкой, как море.А его богатырский лукБыл изделием Бухары.Были желтые стрелы остры.Золотым был его колчан.Этот воин, Эрхэ-Манзан,Был хозяином друга-коняЦвета крови и цвета огня.Было тридцать и три удальца:Если речь мы начнем о них,Никогда не дойдем до конца.Рассказали о шестерых,Не забудем и остальных:Девять сильных стояли у горна,Девять было лихих кузнецов,Девять молотом били упорно,А всего — двадцать семь храбрецов.
Богатыри Восточных небес
На востоке, в заоблачной шири,Тоже были богатыри,Повелители и цари.Было сорок их и четыре.Возглавлял их Атай-Улан…Чтобы крепким рос мальчуган,С ним играл, веселясь и шутя,Поднимал к подбородку дитя,На коленях его держал,Поучал, на бой снаряжалТот отец Абарга-Саган,Что верховных владыкою былЗапредельных тринадцати стран,Что явился на свет, когдаЗарождались месть и вражда.С первых дней для сына былаРодником любви и теплаМатушка Хара-Манзан,Та, что мальчика согревала,Пеленала и обмывала.Было сладким объятье ее,Щегольским было платье ее,С тонкой кисточкой шапка была,А сама круглолицей была,Госпожой, царицей была!С ним составив семью и племя,С ним слила на вечное времяСердце, душу свою и устаТа, чья дума была чиста,Мать могучих трех сыновей,Наилучших трех дочерей,Госпожа Гунгэр-Сэсэн.Был Атай-Улан удальцом,Был он трех сыновей отцом.Трех красивых имел дочерей.Возглавлял он богатырей,Чье число — шестьдесят и шесть,Ремесло — смертный бой и месть.Возглавлял Атай-УланИ шесть сотен знатных вождей,И шесть тысяч ратных людей.Старший сын его — белый сын.С ним сравниться не мог ни одинИз господ небесной страны.Оценить его? Нет цены!Были мышцы его сильны,В три обхвата широкая грудь.Беломастным владел он конем,Белизною сверкал его путь.Говорили всюду о нем:Славный воин Саган-ХасарНе осилит его верховод,Не догонит его скороход!Средний сын, красноцветный сын,Был превыше горных вершин,А глаза его были как сталь,Подчинялись им близь и даль,Был глубокий ум у него,Подчинялось ему колдовство.По багровой скакал сторонеНа пятнисто-буланом конеКрасноцветный Шара-Хасар.Самый младший, последний сынС крепкой костью был исполин,С шеей толстой, как у быка.Мощь его была велика.Только в черное был он одет,Признавал только черный цвет,Только в серый цвет проникал,А скакун его черноногийПо одной лишь дороге скакал —По туманной, черной дороге.Вот каков был Хара-Хасар!Всюду славилась старшая дочьКак великая мастерица.Круглолица была, белолица!Девять — с воротом — одеянийВышивала из шелковой ткани,Что была, как ладонь, мала,Вышивала из шелковой ткани,Что не больше пальца была,Двадцать — с воротом — одеяний.И художеством и мастерствомВсех затмила в мире живомТа царевна Алтан-Хурабша.На ладонях нежных своихДесять хитрых волшебств держа,И на кончиках пальцев своихДвадцать мудростей тонких держа,Прославлялась и госпожа,Повелителя средняя дочь.Так была собой хорошаТа царевна Мунган-Хурабша,Что причиной раздоров была,Что предметом споров былаДля небесных богатырей.Всех считалась умней и добрейПовелителя младшая дочь,Чья походка плавной была.Ослепляла она зеркала,Та царевна Уен-Сэсэн!И скромна была, и мила,В небольшом она доме жила,Но зато обладала большой,Как безбрежное море, душой.
Срединное небесное царство
На небесном своде высокомМежду Западом и Востоком,Меж могучими посередине,В голубой, счастливой долинеЖил почтенный Сэгэн-Сэбдэг.Отвергал он Запада власть,Не желал пред Востоком пасть.Он травой, скотом был богат,На Сэсэн-Уган был женат.Жил народ его благодатно:В день питался он троекратно,Наслаждался у всех на видуТроекратным счастьем в году.В незабвенное это времяУтверждаться начало племяБелых западных небожителей.В это время на небе восточномСтановилось мощным и прочнымГосударство черных воителей.У Сэсэн-Уган в это времяОкруглялось желанное бремя:Между двух враждебных сторонРодилась у Сэгэн-СэбдэгаДочь-царевна Сэсэг-Ногон.Над владением СерединнымКаждый стать желал господином:Хан-Хурмас и Атай-Улан,Властелины небесных стран,Силу пробовали свою,Но пока еще не в бою:Ханы спорили десять лет —Шел обман за коварством вслед,Ханы спорили двадцать лет —Вслед за хитростью шел навет.Ханы трижды прошли вокругМироздания нового, юногоИ четвертый проделали кругОт простора земного до лунного.
ЧАСТЬ 2
Болезнь дочери Солнца Наран-Гохон
В эти дни у Наран-Дулана,У противника мглы и тумана,В доме Солнца-богатыря,Побеждавшего черную ночь,Вырастала сама заря,Вырастала красавица дочь.А в руках у Атай-УланаДвадцать два было страшных дурманаИ двенадцать волшебных сил.Эти силы он в дело пустил,И, рожденная Солнцем царевна,Стала чахнуть Наран-Гохон,Стала кашлять она каждодневно…Дочь три года уже больна,—Нет у Солнца-отца лекарства,Нет спасенья от колдунаИз Восточного государства!…В стародавнем рукописаньеИзначальных, первых временБыло грозное предсказанье:Коль погибнет Наран-Гохон,То восточные сорок четыреНебожителя власть своюУтвердят в заоблачном миреНад пятьюдесятью пятьюХрабрецами Западной части —И не будет конца этой власти.Храбрецы — пятьдесят и пять —Стали девушку врачевать,Но старанья были впустую —Не смогли исцелить больную.Не умея царевну спасти,Не найдя к исцеленью пути,Пятьдесят и пять лекарей —Небожителей-богатырей —Обратились к той, что былаИх верховною госпожой,Обладавшей мудрой душой,Чашей разума и добра,Сотворенной из серебра,—К бабушке Манзан-Гурмэ.Над пятьюдесятью пятьюНебесами глава-владычица,Утвердившая волю свою,Чтобы мудрость могла возвеличиться,Бабушка Манзан-ГурмэЗаглянула в книгу священную.То, что нужно, найдя сперва,Охватила мыслью вселеннуюИ такие сказала слова:«На северо-западеВерхних небес,Где солнца рассветногоБлещет навес,Где никто не видал очага,Вьется жаворонок Азарга.На груди — древних букв серебро,Тонко вывело буквы перо,И сверкает на солнце спина —Золотые на ней письмена.Если поймана будет птица,Сразу девушка исцелится:Приложите к спине спиной,И к груди — другой стороной, —Возвратите здоровье больной!»Восседая, сказала сказИ, привстав, отдала приказБабушка Манзан-Гурмэ,Чтоб явился к ней в тот же часБез других храбрецов, один,Богатырь, чей отец — Хурмас,Средний сын его, красный сын,Удалец Бухэ-Бэлигтэ.И старуха богатыряПохвалила за послушаньеИ поведала предсказанье,Слово истины говоря:«Коль погибнет Наран-Гохон,То погаснет, зайдет заря.Над пятьюдесятью пятьюХрабрецами в Западной шириСтанут властвовать сорок четыреВластелина Восточных небес.Если ж выздоровеет царевнаИ возрадуется душевно,То заря будет ярко сиять.Храбрецы — пятьдесят и пять,—Исполины Западной части,Обретут желанное счастье.Надо Солнцем рожденную дочьИсцелить — и низвергнуть ночь,Чтоб избавить нас от напасти.Наступил испытанья час.Воин, выслушай мой наказ.На северо-западеВерхних небес,Где солнца рассветногоБлещет навес,Вьется тот, кто спасет от врага:Белый жаворонок Азарга.На груди — древних букв серебро,Тонко вывело буквы перо,И сверкает на солнце спина —Золотые на ней письмена.Если поймана будет птица,То Наран-Гохон исцелится,Но должна быть птица живой.Ты ее не срази стрелой,Целься в жаворонка умело,Постарайся, чтобы в глазкиНаконечника птица влетела,А когда совершишь это дело,Мы приложим к царевне больнойЭту птицу — к спине спиной,И к груди — другой стороной.Только так, при этом условье,Возвратится к царевне здоровье».Поучала среднего внукаБабка мудрая и седая,И нелегкой была наука.Удивляясь, недоумевая,Вопросил Бухэ-Бэлигтэ:«Над пятьюдесятью пятьюНебесами глава-владычица,Утвердившая волю свою,Чтобы мудрость могла возвеличиться!Я, охотясь, по небу мчался,Обошел и леса и луга,Но ни разу не повстречалсяС белым жаворонком Азарга.Где находится эта птица?Где летает и где гнездится?»И от бабки он слышит наказ:«У отца спроси, говорит,Пусть ответит тебе Хурмас».Средний сын, красноцветный воин,Словом бабки своей расстроен,Задает Хурмасу вопрос.Тот подумал и произнес:«В молодые, смелые годыИ позднее, в зрелые годы,Эту птицу встречал я порою —Там, где ночь расстается с зарею,На северо-западе Верхних небес,Где солнца рассветногоБлещет навес,Белый жаворонок трепетал.Я серебряные читалНа груди его письмена,Мне сверкала его спина —Золотые на ней письмена.Вместе с ним трепетал я, читая,Открывалась мне то золотая,То серебряная страница.Но исчезла с тех пор эта птица,Не встречал я ее нигде…»Средний сын, Бухэ-Бэлигтэ,В путь-дорогу решил отправиться,Птицу жаворонка поймать,Чтобы вылечилась красавица.Он достал свой лук и колчан,Поскакал, сквозь рассветный туман,На отцовском гнедом конеК неизведанной стороне.
Белый жаворонок исцеляет дочь Солнца
Конь Бэльгэн, скакун удалой,Между небом летел и землей,Там, где дали густеют и меркнут,То как белка мелькал, то как беркут.Вдруг замедлил он бег торопливый,Будто сразу почуял усталость:Там, где с ночью заря расставалась,Где дрожали ее переливы,На северо-западе Верхних небес,Где солнца рассветногоБлещет навес,Белый жаворонок трепетал,Трепетал-напевал, взлетая,Наизусть две страницы читая:На спине у него — золотаяИ серебряная — на груди.Погляди, богатырь, погляди,Эта птица не просто ловится:То былинкой она становится,То, в пылинку величиной,В синеве пропадает сквозной.Но ее изловить готовитсяСын Хурмаса, Бухэ-Бэлигтэ.Богатырь, свой стан наклоня,На развилке дорог небесныхОстанавливает коня.Он у предков помощи просит:Вызывая сверканье огня,Он заклятие произноситНад хангайской черной стрелой.Вызывая тяжелый дым,Над ее опереньем густымПричитание произносит:Пусть, пернатая, счастье приносит,Пусть стрела как следует прянет,Но чудесную птицу не ранит,Чтоб живым трепетанием телоТрепетало, чтобы в глазкиНаконечника птица влетела!Принялся богатырь за дело.Он пустил из лука стрелу.Поднялась стрела, засвистела,И пронзила она облака.«У стрелы быстрота — от стрелка,У коня — от его седока».Так подумал он, выжидая…Засвистела стрела Хангая,Возвратилась назад стрелаИ, охотника радуя смелого,В наконечнике принеслаПтицу — жаворонка белого,Невредимого и целого!Сын Хурмаса, Бухэ-Бэлигтэ,Средний сын, что был краснолик,Утверждает: «Я цели достиг!»Восклицает: «Сделано дело!»На отцовском гнедом конеДо родного домчался предела.Вот и коновязь золотая.Вот и бабка Манзан-ГурмэВозвышается, восседая,С чашей разума и добра,Сотворенной из серебра,—Над пятьюдесятью пятьюНебесами глава-владычица,Утвердившая волю свою,Чтобы мудрость могла возвеличиться!Богатырь пред ней предстает,Молча бабке своей подаетПтицу — жаворонка белого,Невредимого и целого!Бабушка Манзан-Гурмэ,За старанье благодаря,Похвалила богатыря.А затем от недуга-врагаБелым жаворонком АзаргаНачала царевну лечить.С дивной птицей, дарующей милость,Над Наран-Гохон наклонилась,Приложила к спине спиной,И к груди — другой стороной.Белый жаворонок АзаргаИсцеленье приносит больной,Будто всасывает в себяЯд болезни ее затяжной.Перестала кашлять царевна,Поправляется каждодневно:День за днем и за ночью ночьКрепнет Солнца юная дочь,А болезнь убирается прочь!И седая Манзан-ГурмэВесела всей великой душой,Рада радостью самой большой,Птицу — жаворонка Азарга,Благодарная, освятилаДолговечным своим молокомИ на волю, ввысь отпустила,И увидели все кругом,Что царевна юная сноваВесела, красива, здорова,Что на Западном небе опятьХрабрецы — пятьдесят и пять —Стали радостно жить-поживать,А воители неба ВостокаСтали западным издалёкаБитвой-местью грозить-угрожать.
