В это время крик послышался другой:

— Ой, мой Хакимджан, супруг мой дорогой!.. —

Это Барчин-ай, его жена бежит, —

Слезы счастья льет на грудь ему рекой.

Плачет и Хаким от радости такой…

Пасшая верблюдов — вслед родным своим —

Прибегает с плачем Калдыргач-аим,

Обнимает брата: — Ака-джан Хаким!

Ой, мой дорогой, мой долгожданный брат!.. —

Так они стоят и с гостем говорят,

Каждый в свой черед к нему прижаться рад.

Все, ликуя, плачут — и сто раз подряд

О его здоровьи разузнать хотят.

Любящие вновь друг друга обрели:

Сына, брата в нем, супруга обрели!..

А уже в народе слух о том бежит —

И туда народ со всех сторон спешит,

Стар и млад, тем слухом возбужден, спешит.

Не одна дорога в град Конграт лежит,

Каждая людьми, как саранчой, кишит:

Если Алпамыш вернулся в свой народ,

Зрелища такого кто себя лишит?

Алпамыш меж тем, роднею окружен,

Знак подав, садится на отцовский трон,

А Ултан, пред всем народом посрамлен,

Голову повесил, сердцем огорчен,

И, заплакав, так сказал при этом он:

— Лучше бы я умер — и не знал вовек,

Что такое власть и что такое бек!

Лучше бы я жил, как всякий человек,

Если бы соблазна властвовать избег!

Всех богатств и власти мне милей сейчас

Тот укрук, с которым табуны я пас!

Стыдно мне, конгратцы, и глядеть на вас!.. —

В горе и позоре избивать себя

Кулаками стал несчастный Ултантаз.

Если Алпамыш вернулся в свой народ, —

Беку-самозванцу — умереть черед:

Кто бы о его бесчинствах не сказал?

Если б хоть Ядгара он не истязал!..

В это время с места вдруг вскочил Ядгар,

Он вскочил, как юный разъяренный нар, —

Подбежал к Ултану — и нанес удар.

Тот пощады просит, — мальчик не дает,

Руки ему вяжет — и к отцу ведет.

К трону подойдя, он перед отцом предстал,

Косточкою каждой он затрепетал, —

И отцу слова приветствия сказал…

Бека увидав, затрясся Ултантаз, —

Ужаса озноб преступника затряс, —

В землю он глядел, не поднимая глаз.

Раздается грозный алпамышев глас, —

Обвиненья речь в собраньи полилась.

Кончив гнева речь, он отдает приказ —

И под стражу взят злосчастный Ултантаз…

Увели Ултана… Спрашивает хан:

— Что случилось? Где мой друг алп-Кар-джан?!

Почему в такой счастливый день и час

Друга своего не вижу среди вас?

Отвечает один из присутствовавших:

— После ухода вашего, когда Ултантаз правителем народа себя объявил, он всех при вас состоявших людей на разную службу назначил. Караджана же ни на какую должность не определил и, к людям его не пуская, отправил на Алатаг. Лишил он его права с людьми встречаться. Ултан приказ написал, печать приложил к нему, — вручил бумагу Караджану: «Если, мол, увижу тебя хоть раз с кем-нибудь из людей не только разговаривающим, — рядом стоящим, — сам себя вини: вздерну тебя на виселицу и голову отрублю». По этой причине никто Караджана все это время не видел и ничего о нем не знает. Бумага эта у Караджана в руках должна быть, если только он на Алатаге не дождался уже своего смертного часа…

Услыхав такие слова, Алпамыш отдает приказ:

— Не медля седлайте лучших скакунов, в одиночку не отправляйтесь, — трое-четверо поезжайте, — разыщите, привезите Караджана. Одежду ему от меня, коня отборного в дар от меня доставьте, — весть обо мне передайте: вернулся, мол, Алпамыш в Конграт, друга своего скорее видеть мечтает!..

Четыре всадника на Алатаг отправились. Прибыли — разыскали Караджана. Увидел их Караджан-батыр, удивился: — В чем дело? — спросил он.