— Нет, — Адам с хитрецой посмотрел на нее. — У меня уже есть одна девушка. Нет, — поправился он, — две девушки, — он обратился к дочке, — Ханна, скажи мамочке, что она выглядит очень привлекательно, и я не променял бы ее ни на кого в своей постели.

Смеясь, Менли отнесла дочку обратно в детскую. Эми стояла у кроватки, наклонив голову, как будто прислушиваясь к чему-то.

— У вас не возникает странного ощущения в этой комнате, миссис Николс? — спросила она.

— Что ты имеешь в виду?

— Простите. Я не знаю, что говорю, — Эми выглядела смущенной. — Пожалуйста, не обращайте на меня внимания. Я просто сглупила. Развлекайтесь. Обещаю, что с Ханной все будет хорошо, и я сразу позвоню, если возникнут сложности. Кроме того, дом Элейн всего в двух милях отсюда.

Менли помедлила. Было ли что-то странное в этой комнате? Не чувствовала ли она это сама? Потом, покачав головой над собственной глупостью, Менли уложила Ханну в кроватку и сунула пустышку, прежде чем девочка смогла выразить свой протест.

Элейн жила недалеко от Чэтхэм-Бардз-Инн в маленьком доме, который был построен в 1780 году. Его хорошо отреставрировали и теперь он прекрасно смотрелся рядом со своими более внушительными соседями.

В семь часов она провела последнюю инспекцию. Дом блестел. В дамской комнате были свежие полотенца. Вино охлаждено. Стол великолепно сервирован. Элейн сама приготовила салат из омаров, утомительное занятие. Все остальное угощение было прислано из кулинарии. Она ждала всего двадцать человек и пригласила одного официанта и одного бармена.

Джон предложил помочь в баре, но она отказалась:

— Ты ведь тоже мой гость, правда?

— Как хочешь.

Что бы Элейн ни захотела, Элейн получает, подумала она, зная, что он произнесет до того, как он открыл рот.

— Что бы Элейн ни захотела, Элейн получает, — с громким смехом сказал Джон. Он был крупным солидным мужчиной с решительными манерами. В пятьдесят три года его редеющие волосы были совершенно седые. Полное лицо было открытым и приятным.

— Подойди ко мне, лапочка.

— Джон, не сомни мне прическу.

— Мне нравится, когда волосы у тебя немного растрепаны, но я не буду. Я просто хотел преподнести подарок хозяйке.

Элейн взяла маленький пакет.

— Джон, как мило. Что это?

— Банка с оливками, что же еще? Открой.

Это действительно была банка из-под оливок, но внутри был комок тонкой синей бумаги.

— Так что там? — спросила Элейн, откручивая крышку и залезая в банку. Она начала вытаскивать бумагу.

— Осторожнее, — предупредил Джон. — Эти оливки дороговаты.

Она достала бумажный комок и развернула. Внутри были серьги из оникса в форме полумесяца с бриллиантами на концах.

— Джон!

— Ты сказала, что наденешь серебристо-черную юбку, вот я и подумал, что тебе понадобятся такие серьги.

Она обняла его за шею.

— Ты слишком хорош, чтобы быть настоящим. Я не привыкла, чтобы меня баловали.

— Мне приятно баловать тебя. Ты так много и долго работала, что заслужила это.

Элейн взяла его лицо и притянула к себе.

— Спасибо.

Звякнул звонок. Кто-то стоял за ширмой у входной двери.

— Может, перестанете лизаться и будете впускать гостей?

Прибыли первые гости.

Приятный вечер, говорила себе Менли, возвращаясь от стола и устраиваясь на диване. Присутствующие шесть пар всю жизнь провели на Кейпе и начались воспоминания.

— Адам, помнишь, как мы уплыли на лодке твоего отца в Нантукит. Он серьезно огорчился.

— Я забыл предупредить о наших планах, — усмехнулся Адам.

— Это моя мама вступила на тропу войны, — вспомнила Элейн. — Она все твердила и твердила о том, что я была единственной девчонкой среди пятерых молодых парней. «Что скажут люди?»

— Остальные были в ярости, что их не пригласили, — протянула тихая брюнетка из Истема. — Мы все бегали за Адамом.

— А за мной ты не бегала? — запротестовал ее муж.

— С тобой началось в следующем году.