Она мне сказала, что я немного… Немного… ну да ладно.

Она продолжила:

— Все это гораздо опаснее, чем те глупости, которых ты боишься.

Ну вот. Я больше не понимала свою подругу. Она ведь постоянно насмехалась надо мною из-за того, что я всего боюсь. И в тот единственный раз, когда я не испугалась, она сказала, что стоило бы. Она мне объяснила, что разносчики были уличными мальчишками. Доставка товаров — не главное занятие для них. Им может прийти мысль когда-нибудь вернуться, если им понравилось что-то из моих вещей!

— Вот черт! Я об этом и не подумала!

Я не знала, что теперь делать.

— Это называется «прощупывать почву»! — уточнила она.

Она сказала, что сожалеть уже поздно, но это была плохая идея — заказать доставку на дом.

«Ты думаешь, у меня недостаточно поводов для страха, и тебе нужно мне их еще добавить?» — хотелось мне спросить.

— Сегодня, кроме всего прочего, я сплю одна в квартире, — намекнула я подруге, чтобы та перестала меня пугать.

Ужин прошел хорошо. Паскаль нахмурил брови, когда вместо щек налима увидел пару цыплят. Но это не имело значения.

— Цыплята были вкусные, — сказал он.

Взмах губки по столу, и вот от ужина не осталось и следа.

Сейчас мне жаль видеть такой порядок. Я, безусловно, чувствовала бы себя не так одиноко, если бы не прибралась начисто. Кто-нибудь из друзей мог бы и заночевать в гостиной. После наших бесед и смеха квартира кажется вымершей. На душе кошки скребут.

Люблю эту квартиру под крышей Парижа.

В детстве я жила в одной комнате с двумя моими сестрами. А теперь я одна в четырех комнатах с двумя ванными. Моя гостиная так велика, что после новогодних праздников повсюду встречаю людей, которые мне говорят: «Я был у тебя на Новый год». Я их не видела. Там было слишком много народу. Мои друзья пригласили своих друзей, в свою очередь приведших своих кузин. Все танцевали. И я тоже.

Моя квартира — единственная в здании. Она едва ли не единственная на всей улице. Я живу на самом верху офисного здания. Каждое утро сюда приходят служащие. Пиджак-галстук. Юбка-каблуки. Они приходят торопливо. Некоторых я вижу регулярно.

— Здравствуйте, Сильви.

— Здравствуйте.

— Доброго вечера.

— Доброго вечера.

Ночью шум стихает. Последний раз лифт останавливается на верхнем этаже, это я возвращаюсь домой.

Моя квартира — тихая гавань, дающая приют трем душам. Я божественно высыпаюсь, когда мы все в сборе. Но стоит лишь одной душе не прийти, и квартира превращается в ад.

Сегодня лягу спать в бабушкиной комнате. Когда остаюсь одна, сплю в другой комнате. Моя находится в глубине квартиры. В своей комнате я не слышу шумов, пугающих меня. В бабушкиной же слышу намного лучше. Она расположена прямо у входа. Я окрестила ее так после бабушкиных приездов ко мне. Бабуля уже двадцать лет не была в Париже. Любила рассказывать, как она пила кофе в пивной «1900» у Лионского вокзала. Ресторан «Голубой поезд» тоже оставил у нее неувядающие воспоминания.

Она приезжала на выходные. Накануне я всегда волновалась: бабушка приезжает в Париж, она будет ночевать у меня! Не знаю, ночевала ли бабушка за эти двадцать лет где-либо еще, за исключением дома своей сестры в Италии.

Телефонные звонки от всех членов семьи. Великое событие. Все проверяли, готова ли я к визиту бабушки Реституты.

— Хорошо согрей комнату. Ей нужна температура около 22 °C.

— Окей.

— Кровать, в которой она будет спать, не чересчур низкая? После операции на колене ей тяжело вставать.

— Нет. Кровать не слишком низкая.

Я проверила, чтобы спальня была уютной. Ванная комната? Как новая. Чистые белоснежные полотенца, подвешенные на крючки. Все вымыто и разложено по полочкам. Положить коврик перед кроватью? Нет, она может поскользнуться. Никакого коврика перед кроватью. Ночник? Работает. А Тьяго будет спать у Стефана, местного парикмахера.

— Что ты собираешься делать со своим псом? Ты ведь понимаешь, что он может запрыгнуть на нее? — спросила одна из моих тетушек.

Значит, никаких собак на выходные.

Реститута Дифолко приедет на скоростном поезде TGV, чтобы увидеть свою внучку. Меня! Я была невероятно горда. С тех пор, как я живу в Париже, мои дедушка и бабушка еще ни разу не приезжали ко мне. Сердце екнуло. Мой дедушка ведь никогда не видел эту квартиру. Слишком рано покинул нас.

Я заканчивала прокручивать в голове всю последовательность событий, когда зазвонил телефон. Я знала. Моего дедушки больше нет. Мой дедуля умер.