Сегодня при обходе закрепленной территории в районе Домов командного состава проведена профилактическая беседа с гр. Гречишкиным П.И., разнорабочим склада жд. станции "Цна" по вопросам - установления возможных свидетелей совершенных на жд. преступлениях и противоправных деяний на подконтрольной территории. Гречишкин сообщил что о преступлениях слышал, но кто их совершил не знает.

По сообщению агента "Светлячок" установлено, что Гречишкиным в продовольственном магазине по ул. А.Овсеенко за свой счет приобретены продовольственные товары на общую сумму 130 рублей(список продуктов прилагается) - в качестве подарка ребенку гр. Дубоделовой Т.И.(Могилевич) 1923 г.р. (жене осужденного по ст. 58 УК гр. Могилевич А.- отбывающего наказание в г. Ижевске) и детям гр. Поповой (Дубоделовой) Н.И. (жене политрука Попова В.И.
– ТКУ, сестра Дубоделовой Т.И.). По имеющимся сведениям Гришечкин сожительствует с Дубоделовой Т.И. и собирается на ней жениться.

Обращает внимание: Гречишкин был одет в новые вещи - рубашку светло - серую, на костяных пуговицах; синие брюки на выпуск, черные кожаные полуботинки. Аналогичные рубашки проходили по оперативной сводке, как похищенные из вагона поезда Љ... в апреле т.г.

Виза начальника отдела - направить копию рапорта в отдел дорожной милиции на жд. станции "Тамбов" Тамбовского подотдела Московско-Рязанской железной дороги для приобщения к материалам оперативной проверки.

Пока мы говорили с участковым, Наташа пришла от соседки и стоя на крыльце видимо своей квартиры, позвала нас с собой пообедать. Иван Александрович отказался, сославшись то, что пообедал только недавно и еще много дел, которые до вечера нужно переделать. Попрощавшись участковый пошел по улице, а я поспешил к Наташе. Открыв ключом дверь в квартиру, Наташа пропустила меня во внутрь.

– Дети спят, Анна Петровна, их покормила и спать положила у себя. Будить не стали, пусть отдохнут. Руки мой, сейчас есть будем - прижавшись ко мне сказала Наташа.
– О чем с Долговым говорили?

– Да так, спрашивал про работу - обнимая Наташу , ответил я...

...Отдавшись страсти прямо в прихожей, мы утратили счет времени...

.....Очнувшись через некоторое время в кровати. Стали приводить себя в порядок... Натянув на себя сорочку и поцеловав меня, Наташа убежала на кухню. А я стал осматривать квартиру. Большая, светлая двухкомнатная, она поражала отсутствием лишних вещей и чистотой. В комнате за цветной занавеской стояла металлическая двуспальная кровать с несколькими подушками и солдатскими одеялами. Остальную мебель представляли : деревянный стол накрытый белой льняной скатертью, 3 венских стула стоящих у стола. В углу стояли деревянная этажерка с книгами, большой платяной, двухстворчатый шкаф и комод с зеркалом в деревянной, резной раме. В маленькой комнате (видимо детской) находились 2 металлические (солдатские?) кровати, с белым бельем и с солдатскими же одеялами. Несколько некрашеных деревянных табуретов, деревянный стол и этажерка, на которой стояли книги и детские игрушки... На полах лежали половики, связанные из кусочков разноцветной ткани. Когда - то давно, такие же, видел в доме у своей бабушки. Освещение комнат проводилось электрическими лампочками. Правда на столе стояла большая керосиновая лампа. На подоконниках в горшках, сделанных из пустых металлических банок, стояли цветы. На стене висели часы - ходики, показывавшие 3 часа дня.. Достав свои "Кировские" и сверив время, наконец - то их завел.

На крошечной кухне, половину которой занимала печь "голанка", потихоньку напивая ,что-то колдовала Наташа. Подобрав свои разбросанные по коридору и комнате вещи, одевшись я подошел к ней поцеловав, сказал:

– Наташ, слушай. Возможно, я что- то скажу не так, ты не обижайся. Мне кажется, что скоро будет война с немцами. И она будет страшнее всех предыдущих. Ты бы дала телеграмму Тане, пусть она скорее возвращается в Тамбов к ребенку, а то как бы хуже не было. И тянуть с этим нельзя. Такое ощущение, что вот- вот начнется, не сегодня, так в течении месяца.

– Хватит тебе, придумаешь тоже.
– Посмотрев в сторону открытого окна, с некоторой тревогой в голосе, ответила Наташа, - даже если и будет война, то до них не дойдет. У нас же вон какая сильная армия. Да и товарищ Сталин... Ты, никому другому, больше не говори о войне, а то не дай бог кто донесет - получится как с Танькиным , Сашкой, - угодишь в лагерь лет на 5, без права переписки... Что - то у тебя после ранения в голове, мысли какие - то не понятные завелись .

– И все - таки, ты, меня послушай - пошли телеграмму, если сможешь, то прямо сегодня, тем более что телеграф рядом...
– продолжал я упорствовать.

– Ладно посмотрим. Может быть на завтра закажу телефонный разговор с ней по междугородке... А что это ты, о Татьяне забеспокоился? Раньше я за тобой этого не замечала?
– с хитрым прищуром в глазах, спросила Наташа.

– Знаешь бывает такое. Чувствую что- то неприятное, может произойти вот и забеспокоился, сама же видишь что в мире творится. Тревожно... Да и выпуск в училище какой - то ранний...

– Ладно, есть садись. Наблюдатель... Вообще - то разговоры я слышала... Выпуск действительно на несколько недель раньше состоялся - приказ пришел, много новых частей формируется . Вот и нужно командный состав собрать... Если война начнется, то тебя в армию призовут. Ты кстати, не думал сам поступить в военное училище. Образование у тебя есть, характеристики думаю дадут хорошие. Если хочешь, поговорю о тебе с мужем, тем более что он скоро вернется.

– Думал конечно. Надо будет начать собирать документы, пойти мед. комиссию, уволиться с работы и забрать документы из техникума... Слушай, может мне стоит самому съездить за Татьяной в Белоруссию...

– Вот, а сам говоришь что между вами ничего нет... Не любишь ты меня...
– стала заводиться Наташа.

Сказать в ответ мне было нечего. Я не знал об отношениях Гришечкина и Натальи, того что между ними было, их разговоры и планы. Единственное что нужно было полагаться на тот опыт общения с женщинами, что имел сам... Обняв и прижав к себе Наташу стал ее целовать. И тут я вспомнил, что у меня в кармане брюк лежат несколько золотых украшений взятых в схроне... Насколько я помню, носить золотые украшения в это время считалось мещанством, но скажите мне какая женщина (и в каком веке и строе) откажется от красивых сережек или цепочки. Засунув руку в карман и развернув платок, аккуратно вытащил из него пару сережек. Достав их , я протянул Наташе - "Это тебе. От меня, чтобы не забывала и не обижалась".