Книга видного британского социолога посвящена новому состоянию общественной жизни, которое представляет собой исторический итог модернизации и дерегулирования социально-экономических и политических отношений. Это общество, определяемое автором как индивидуализированное, отличают усиление роли неконтролируемых человеком сил и тенденций, нарастание неуверенности и неопределенности, подавление тех проявлений человеческого духа, которые в прошлом вдохновляли людей к социальным преобразованиям. Благодаря глубокому пониманию реалий эпохи и незаурядному литературному дару автора книга вызвала широкий общественный резонанс и увидела свет в переводе на многие языки.
Для социологов, философов, историков, психологов и представителей других социально-гуманитарных наук. Представляет интерес для широкого круга читателей.
Зигмунт Бауман
Индивидуализированное общество
Zygmunt Bauman
The Individualized Society
Индивидуализированное общество/Пер. с англ. под ред. В.Л. Иноземцева.
– М.: Логос, 2005.
– 390 с. ISBN 5-98704-075-2
УДК 316.3/.4 ББК 87.6 ISBN 5-98704-075-2 © Zygmunt Bauman. Текст, 2001
Книга Зигмунта Баумана «Индивидуализированное общество» появилась на книжных прилавках Европы в прошлом году и едва ли не сразу была признана весьма значительным явлением современной социологии. Ее автор, снискавший себе научный авторитет и славу самого оригинального из британских академических социологов, объединил в этой книге ряд своих статей и выступлений, относящихся ко второй половине 90-х годов, но сделал это столь искусно, что на читателя она производит впечатление целостного и фундаментального философского исследования; если кто-то и усмотрит в ней признаки сумбурности и несвязности, то они более чем естественны в работе, посвященной сумбурности и несвязности самой современной жизни.
Зигмунт Бауман стал свидетелем важнейших событий завершившегося столетия. Он родился в 1925 году в Польше и получил образование в университетах Англии и США. Во время Второй мировой войны совсем еще молодым человеком он участвовал в боевых действиях против фашистской Германии в составе Войска Польского, сформированного в СССР. В первое послевоенное десятилетие он, начинающий социолог ив то время убежденный коммунист, участвующий в «строительстве социализма» в Польше, постепенно переходил на «диссидентские» позиции, все более сомневаясь в справедливости идеологических основ коммунистической теории и на деле познавая истинную природу тоталитарного режима. В конце 60-х годов Зигмунт Бауман эмигрировал в Великобританию и связал свою дальнейшую судьбу с универ-
IX
ситетом города Лидса, где и поныне, после почти тридцати лет педагогической и научной работы, занимает пост почетного профессора.
Годы, посвященные беспристрастным исследованиям, не прошли даром. Сегодня перу профессора Баумана принадлежат 24 книги, включая такие, как Between Class and Elite (1972), Socialism - The Active Utopia (1976), Hermeneutics and Social Sciences (1978), Memories of Class (1982), Legislators and Interpreters (1987), Modernity and the Holocaust (1989), Modernity and Ambivalence (1991), Intimations of Postmodernity (1992), Postmodernity and Its Discontents (1997), Work, Consumerism and the New Poor (1998), Globalization (1998), In Search of Politics (1999), Liquid Modernity (2000), Community (2001). 16 из них переведены с английского на другие языки и изданы в общей сложности на 29 языках в 36 странах мира. Статьи З.Баумана по наиболее злободневным вопросам общественного развития регулярно публикуются в наиболее авторитетных газетах и журналах Европы и Соединенных Штатов. В прошлом году профессор Бауман стал первым из ныне здравствующих английских социологов, которому был посвящен очередной том выпускаемой издательством Blackwell серии «Blackwell Readers», целью которой является «представление публике работ, имеющих фундаментальное значение для современной науки о человеке и обществе»(См.: Beilharz P. (Ed.) The Bauman Reader. Maiden (Ma.), Oxford, Blackwell Publishers, 2001.).
Несмотря на достаточно специальный характер книги, она способна увлечь весьма широкую читательскую аудиторию, причем интерес читателя обусловливается и самим предметом исследования, и оригинальным, если не сказать - уникальным, подходом автора к этому предмету. С одной стороны, он настойчиво подчеркивает объективный, а отчасти и неотвратимый характер современного социального развития, сопряженного с усилением роли неконтролируемых человеком сил и тенденций, с нарастанием в обществе неуверенности и неопределенности, с подавлением тех проявлений человеческого духа, которые в прежние эпохи вдохновляли людей к лучшей жизни. С другой стороны, это не препятствует профессору Бауману, оценивая перспективы западного мира, последовательно акцентировать внимание на проблемах, встающих перед каждым конкретным человеком, на отношении людей к миру и друг к другу, на эволюции предпочтений и целей личности, словом - на всем том, что в объективистской философии, свойственной периоду модернити, скрывалось обычно за «неоспоримыми» общественными законами и масштабными социальными тенденциями.
В этой краткой вступительной статье мы попытаемся представить читателям логику данного исследования и обратить внимание на самые, с нашей точки зрения, важные теоретические выводы автора.
Профессор Бауман уверен, что современное общество радикально отличается от всех предшествующих форм человеческого существования; один из основных его выводов гласит: «На [современной] стадии... мы вступили на территорию, которая никогда прежде не была населена людьми, - на территорию, которую культура в прошлом считала непригодной для жизни» (стр. 316). Эта непригодность для жизни в конечном счете определяется для автора тем, что на сей день утрачена былая сбалансированность между общественным и частным, за счет которой поддерживалась устойчивость социального порядка; современное общество в принципе не признает потребности в диалоге между общественным и частным. Как отмечает автор, «'частное' [сегодня] вторглось на территорию общественного, но отнюдь не для того, чтобы взаимодействовать с ним»; «'общественное' колонизируется 'частным'; 'публичный интерес' деградирует до любопытства к частной жизни 'общественных деятелей',.. [а] 'общественные проблемы', которые не могут быть подвергнуты подобной редукции, и вовсе перестают быть понятными» (стр. 257, 62-63).
Индивидуализация рассматривается З.Бауманом в первую очередь как отрицание форм социальности, известных из прошлого, как нечто, выступающее в одно и то же время причиной и следствием фрагментации и социальной действительности, и жизни каждого конкретного человека; в новых условиях не только масштабные социальные задачи подменяются личными желаниями и стремлениями, но и сами люди все чаще и охотнее отказываются от «долгосрочной» ментальности в пользу «краткосрочной» (стр. 28). Как и прежде, личное и общественное остаются неразрывно связанными, но жизнь человека становится уже не столько взаимодействием с обществом, сколько «биографическим разрешением системных противоречий» (стр. Ь11), к возникновению которых он по большей части не имеет никакого отношения. Объективные социальные процессы трансформируют менталитет людей, а мировоззрение человека формирует новый облик современного социума. Такой «самоподдерживающийся» характер нарастающей индивидуализации позволяет автору утверждать, что «индивидуализация пришла надолго; все, кто задумывался о том, как относиться к ее влиянию на образ жизни каждого из нас, должен исходить из признания этого факта» (стр. 63).
В своей книге профессор Бауман многократно противопоставляет прежнее и нынешнее общество в категориях модернити и постмодернити. Последний термин широко распространился в последние десятилетия и стал сегодня общеупотребительным. Автор на нескольких страницах подчеркивает, что он может применяться наряду с другими понятиями, обозначающими нынешнюю реальность в качестве особого этапа модернити (в книге мы находим упоминания о «подвижной, разделенной, разобщенной, дерегулированной» модернити (стр. 31), «легкой модернити» (стр. 37), «поздней модернити» (стр. 55), «растекающейся модернити» (стр. 183), «второй модернити» (стр. 125), «дисперсной или сетеобразной» модернити (стр. 127) и т. д.); он пишет, что их можно использовать как взаимозаменяемые «при условии, что мы пришли к согласию относительно обозначаемого ими явления» (стр. 160).