Радовать Владимира Ильича было нечем. Продукты, которые выделила Москва, оказались израсходованными. А то, что удалось добыть в Крыму, погоды не делало.

В. И. Ленин телеграфирует в Харьков наркому продовольствия Украины М. К. Владимирову: «Продовольственное положение больных Крымской здравницы, согласно сообщению Симферополя, чрезвычайно тяжко, особенно в отношении хлеба. Подать помощь может только Украина. Найдите возможность в самом срочном порядке выслать в Симферополь ЦУКУ десять вагонов зернохлеба, частью мукой, два вагона фуража. О принятых мерах сообщите Брюханову, мне.

Председатель Совнаркома» [49] .

Ввиду чрезвычайного положения с продовольствием в ЦУККе Владимир Ильич вынужден дать указание члену коллегии Наркомпрода H. IL Брюханову: «Необходимо ограничить количество больных в Крыму соответственно вполне обеспеченному продовольствию. По-видимому, медицинские власти с этим не считаются, но Наркомпрод должен урезать их безусловно свирепо.

Ленин» [50] .

Шел август 1921 года. В этом сезоне в Крыму лечилось 7445 человек, из них 3235 рабочих, 1114 воинов Красной Армии и инвалидов гражданской войны, 400 детей. По тем возможностям это был подвиг коллектива ЦУККа. В Поволжье продолжался голод. Вся республика была на голодном пайке.

Больные и раненые понимают сложность положения. Но одним пониманием физически не окрепнешь. Требуется витаминное и калорийное питание. А взять негде.

С этими тяжелыми мыслями Дмитрий Ильич возвращался на Салгирскую улицу, в свой штаб. И вдруг… Да, это было вдруг. Секретарь ЦУККа Раевская выбежала навстречу, сияющая от восторга, вручила телеграмму Наркомпрода Украины. Согласно личному распоряжению Владимира Ильича Украинский комиссариат продовольствия выслал ЦУККу в самом срочном порядке десять вагонов хлебопродуктов и два вагона фуража. Хотелось в этот же момент сесть и написать брату благодарственное письмо. Помощь с Украины была как нельзя кстати. Но он знал брата: Владимир Ильич не любил принимать благодарностей, тем более от людей близких.

Было еще письмо от Марии Ильиничны. Она просила подыскать для Владимира Ильича место, где можно ему будет отдохнуть и полечиться. Не успел Дмитрий Ильич дочитать письмо, как раздался звонок. Звонил Иван Алексеевич Акулов, новый секретарь обкома партии, сменивший Землячку. Он просил зайти к нему по срочному делу.

В кабинете Акулова уже поджидал Дмитрия Ильича управляющий делами Крымского Совнаркома Аркадий Сергеевич Мазыкин.

— Совнарком получил письмо из Москвы, — сообщил Акулов. — Предвидится приезд в Крым Владимира Ильича. На отдых. Вам это известно?

— Да.

— Подумаем сообща. Вот товарищ Мазыкин предлагает обследовать Алупку.

На рассвете, взяв с собой Мазыкина и группу чекистов, Дмитрий Ильич отправился в Алупку.

Благополучно проскочили перевал, миновали Алушту. Высокое солнце жгло немилосердно, и люди в автомашине разомлели. Вел машину Мазыкин. Дмитрий Ильич охотно ему доверил руль, зная, что в водительском мастерстве тот мало кому уступит.

Зеленой глыбой быстро вырастала Медведь-гора, и вдруг с коротким свистом пули впились в машину, разбив ветровое стекло. Мазыкин резко затормозил. Чекисты залегли в кювете, открыли стрельбу. Последним из машины выбрался Дмитрий Ильич, захватив с собой забытый кем-то из чекистов карабин.

По машине снова ударил залп. Пули, срикошетив, пронеслись над головой.

— Заметили, откуда стреляют? — спросил Дмитрий Ильич.

Чекисты приподняли головы, стали всматриваться в придорожные скалы. Раздался третий залп. Стреляли трое или четверо.

— Нам бы сейчас пулемет, мы бы их шуганули, — проговорил Мазыкин, глядя в сторону валунов.

— Я буду стрелять, а вы, товарищ, — обратился Дмитрий Ильич к старшему чекисту, — снимите с машины пулемет.

Так и сделали. Пока Дмитрий Ильич обстреливал засевших бандитов, чекист снял со станины пулемет и перетащил его в кювет. Бандиты разгадали замысел, но было уже поздно. Дмитрий Ильич передал карабин Мазыкину, а сам занял место у прицела пулемета. Пулеметные очереди заставили бандитов спрятаться в расщелины скал. Путники сели в машину, но не проехали и сотни метров, как снова защелкали выстрелы.

— Поворачивайте, товарищ Мазыкин, в Алушту, — распорядился Дмитрий Ильич.

В Алуштинском исполкоме рассказали о происшествии. Больше всех возмущался бандитской вылазкой председатель исполкома Сафу.

Вскоре по дороге в направлении Ялты ускакал конный татарский отряд.

— Теперь можете спокойно ехать, — сказал председатель исполкома.

На этот раз дорога до самой Алупки оказалась безопасной. Не знали тогда еще ни Дмитрий Ильич, ни Мазыкин, что председатель исполкома сам бандит и все дороги Южного берега Крыма контролировались его бандой.

Без приключений добрались до Алупки, а затем и до мыса Форос. Здесь находился роскошный особняк, национализированный у чайного фабриканта Кузнецова. В непосредственной близости от особняка размещалась погранзастава. А самое главное, здесь было тихо. Лучшего места, чем мыс Форос, для отдыха и желать не надо.