– Он заботится о том, что бы еда доставалась все поровну?

– В общем понятии – да. Он – один из человеческих пороков, их тяга к ненасытности, к их жажде наживы и многого другого. Рассказывать все долго, если заинтересуешься, можешь сама у них спросить или книжку прочитать, правда, я не уверен, что там будет истинная их сущность, но в специализированной библиотеке в школе демонов – вполне возможно.

– Есть еще и специализированные школы? – я даже поднялась и посмотрела в глаза парню, тот молча кивнул, а потом уложил мою голову обратно к себе на грудь.

Потом снова послал мне образы, на этот раз это был меч, копье и щит. Потом подошли три молодца и взяли себе по оружию. Один, с копьем, отошел в сторону, второй, с мечом, стал нападать на человека с щитом, потом копью полетело в спину человека с мечом, после чего тот стал бросать появляющиеся из неоткуда копью в щит, но он выдерживал.

– А это Война. Есть сторона, которая занимает оборонительное положение – это щит, нападающие – это меч, и сторона, наблюдающая со всем со стороны, но принимающее в конечно счете участие в боевых действиях. Третья сторона – это хитрость. Человек с мечом – это сила. Щит – это рациональность. Три составляющие войны, которые и поддерживает в равновесии Всадник, порой помогая одной из сторон. Это относится не только к военным конфликтам, это относится к общему мирозданию, к его противоречивости.

– А Чума? – нетерпелось мне услышать о третьем Всаднике, так как после рассказа о Войне Ян замолчал, погрузившись в свои мысли.

– Чума… - будто пробую на вкус, протянул Ян, вырвавшись из своих раздумий, а потом снова послал мне образы.

Я видела двуглавого человека, лица которого были направлены в противоположные стороны. Они хотели разойтись, но им мешало общее тело. Тогда они приложили больше силы, в конечном итоге, разорвавшись на две части и опав к ногам, мертвые. Я вскрикнула от ужасающей картины.

– Тише, тише, успокойся. Это всего лишь образ, - прижимал мою голову к своей груди Ян, поглаживая волосы. Когда я успокоилась, он спросил, - ты поняла, что это означает?

– Быть может, метания человека? Его нерешительность? Так сказать «ангела» и «демона» на правом и левом плече, - все еще находясь в состоянии аффекта, ответила я.

– Да, малыш. Человек никогда не знает, чего он хочет, в нем всегда идет внутренняя борьба. Борьба Света и Тьмы, борьба взглядов, борьба с собственным «эго». Непосредственно с человеческой душой и характером работает Чума. Она не дает погибнуть в человеке росткам доброты, но, как видишь, и она не успевает за всем уследить, а иногда человек сам ступает на сторону Тьмы, и очень часто его к этому толкают демоны.

– То есть демоны всё же плохие? – задала я совершенно детский и наивный вопрос, а Ян одарил меня снисходительной и ласковой улыбкой.

– А я и не говорил, что мы хорошие. Будь я самым добрым на свете, нужна ли мне была самая чистая душа в жены, чтобы уравновешивать меня? Я очень плохой, - усмехнулся Ян. – Чума тоже не склоняет людей к добрым деяниям, она лишь помогает сохранить в них равновесие, ведь утопия – это еще больший хаос, чем обычный мир. Демоны – они не зарождают в людях плохое, они помогают его взрастить. Если человек чем-то недоволен, то они увеличивают это в злость, потом в ярость. Бешеную ярость, за пеленой которой человек способен совершать безумные поступки. Если с человеком обошлись нечестно, то демон помогает это увидеть человеку, понять, что это несправедливо. И так со всем и всеми.

– Ты не можешь быть злым! – выкрикнула я и обвила руками талию Яна и услышала характерный смешок. Ян сдавил меня до боли в ребрах, он словно был мной.

– Малыш, ты даже не представляешь, как ты нужна мне, твоя вера и любовь.

– Кто тебя сказал, что я люблю тебя? – насупилась я и приподнялась с кровати.

Я даже себе не могла ответить на этот вопрос, откуда же он знает на него ответ? Мне не открыта тайна души моей, а ему? Неужели все знают, что я чувствую, кроме меня самой? А если всё же задать себе этот вопрос? Сейчас? Люблю ли я его? Этого нахального блондина с прекрасными голубыми глазами, обворожительной улыбкой, не самым лучшим характером, будущего Сатану, грозу всех демонов, может быть, тысячелетнего старца, но, несмотря на всё, такого привлекательного? Да! Люблю! Его! Одного!

– Мне не нужно, чтобы мне это кто-нибудь говорил, я читаю это в твоих глазах и прикосновениях, а слова – они такие лживые, - улыбнулся Ян и, наклонившись, поцеловал меня. Нежно и трепетно. Как будто я его единственное сокровище в океане разных побрякушек, а я просто наслаждалась, поперек смущению. Мой первый поцелуй… он был восхитительным. Я услышала смех моего жениха, поэтому непонимающе подняла на него глаза. – Малыш, ты совершенно не умеешь целоваться, - все еще смеясь, прокомментировал Ян и залился еще большим смехом.

Мои щеки мгновенно вспыхнули, я не знала, куда себя деть от смущения, поэтому схватила подушку и стала колотить ею своего жениха, который притворно ойкал и ахал, после чего выхватил у меня подушку, прижал мои руки к кровати и навис сверху, поцеловав. На этот раз поцелуй был более требовательным, но всё таким же нежным и трепетным, а в моем животе забулькали бабочки.

– Учить-то надо, - снова прокомментировал Ян, отстранившись, и вновь залился звонким смехом, но уже не отпуская мои руки. Я пыхтела и возмущалась, но мой жених на это никак не реагировал, - ты такая милая, когда стесняешься. У тебя даже ушки покраснели.