Единственным зданием, которое можно было определить как «китайское», была штаб-квартира Организации мирного гармоничного труда. То было трехэтажное сооружение из коричневого кирпича с крышей «под черепицу» и деревянными балконами, в форме которых слышались отзвуки кантонской архитектуры. Расположенный на первом этаже китайский ресторанчик был украшен гордой вывеской «Гостиница "Чайнатаун"». Под вывеской можно было прочесть единственное слово «Кухня».

Через несколько дверей располагался магазин «Новые горизонты». Им заправляла миссис Ли, которую прозвали «Большая миссис Ли». В четырехэтажном кирпичном здании девятнадцатого века были дешевые номера для старых неженатых постояльцев. «Новые горизонты» были единственным местом, где можно было купить тофу, сухие продукты, травы или консервы из Китая. Миссис Ли закупала растительные продукты в Нью-Йорке; как правило, они оказывались замороженными или вялыми, но все равно они несли в себе знакомые запахи и вкусы. Обычно продукты выставлялись в ящиках, в которых они прибыли. Ящики открывали прямо перед дверями магазина. Сайхун подхватил два плотных бумажных пакета из проволочной корзины и принялся выбирать головки капусты и горошек.

В первую очередь в магазине бросалась в глаза стойка. За ней неизменно возвышался мистер Ли, сухощавый китаец в толстых очках. Передвигался он медленно, постоянно размышляя над каким-то абстрактным суждением. Мистер Ли был ученым; вот почему он всегда был склонен обсуждать классические трактаты с мужчинами и своих собственных детей – с женщинами. Он мог бесконечно хвастаться своим сыном, который стал врачом, своей любимой замужней дочерью и младшенькими, которые ходили в школу. Он все еще хранил романтическое убеждение в том, что бизнес был совершенно неподобающим занятием для академического ученого. В полном соответствии со своими убеждениями мистер Ли не умел ни прибавлять, ни вычитать. Как только Сайхун вошел в магазин, практичная миссис Ли поспешила к нему. Ее приводила в ужас сама мысль о том, что находящийся за конторкой муж обязательно ошибется, как всегда, в пользу клиента.

Миссис Ли была полной женщиной с гладкой кожей и «золотой улыбкой»: из-за плохого здоровья каждый зуб у нее сверкал чистым золотом, а багровая помада лишь подчеркивала эту ослепительную улыбку. Закрученные перманентом волосы были уложены волной. Друзья миссис Ли еженедельно появлялись в магазине, чтобы отдать должное доброму здоровью хозяйки. На это практичная толстушка неизменно отвечала кокетливыми жалобами на собственную полноту. Удача и счастье преследовали ее, так что жаловаться больше было не на что. Миссис Ли была землевладелицей, хозяйкой, матерью, добрым ангелом и, конечно, известной городской сплетницей.

В Питтсбурге не было своих прорицателей, но миссис Ли так или иначе Знала обо всем, что происходило в городе. Браки, рождения, связи на стороне, смерти и самые сокровенные секреты неизменно становились частью ее рассказов. Она неустанно болтала со старушками, которые чинно восседали на стульчиках красного дерева рядом со входом в магазин. Летом это достойное собрание охлаждало себя веерами из орлиных перьев. Их беседы целиком состояли из непрерывных комментариев к повседневной жизни китайской общины.

Выбирая покупки, Сайхун слышал соло сплетницы миссис Ли в сопровождении хора.

– Вы слышали о бедном мальчике, которого утопили его соученики по университету? – обратилась одна женщина к своей товарке.

– Да, это был пятый сын Ли, – ответила та. – Какое несчастье! Он получил стипендию в школе инженеров. Несомненно, его друзья просто завидовали ему.

Большая миссис Ли ненадолго замолчала, взвешивая отобранные Сайхуном овощи.

– Может, стоило бы обратиться в полицию?

– Там никогда не согласятся со свидетельством китайца против утверждений белых, – вмешался Сайхун.

– Твоя правда, Бычок, – заметила миссис Ли, употребив прозвище, Которым члены общины наделили мускулистого Сайхуна. – И все-таки это ужасно. Он был настолько многообещающим учеником! Компании были готовы взять его на работу прямо со студенческой скамьи. Только представьте себе – один из Ли стал бы профессионалом!

– Но он мертв, – равнодушно возразила одна из старух. – Глупый малыш! Он так обрадовался, когда его пригласили на пикник. Как глупо было кататься на лодках, зная, что не умеешь плавать!

– Трагедия! Настоящая трагедия! – миссис Ли вновь вернулась к овощам.

Укладывая в пакет покупки, миссис Ли обратилась к Сайхуну:

– Хоть бы ты не был таким доверчивым.

– Я не из таких, – заверил ее Сайхун.

– Конечно, мы все слышали о тебе, – улыбнулась миссис Ли.

– О чем вы?

– Мы все знаем о том, как ты защищал Сэма, мойщика посуды, – с восхищением произнесла миссис Ли.

– Пожалуйста, не нужно об этом, – зарделся Сайхун.

– Какой же ты скромный! – воскликнула она, игриво похлопав молодого человека по руке. Совсем смешавшись, Сайхун поспешил удалиться. Одно дело сбивать на землю врагов и совсем другое – общаться с говорливой миссис Ли.

Сайхун быстро покинул магазин, проклиная болтливого мойщика посуды. Каждый житель общины считал знатоков боевых искусств героями. Дети стремились подражать им; старики почитали их рыцарями, готовыми биться за справедливость. В глубине души Сайхун знал, что быть знатоком боевых искусств совсем нелегко. За многие годы ему пришлось пережить многие ранения, удары противников изуродовали его тело, а частые сражения опустошили душу. Чтобы достигнуть того уровня, на котором драка в парке выглядит простой стычкой, ему пришлось заплатить слишком высокую цену.