В окрестностях Хуашань было много озер и горных рек. Однажды служки отправились собирать целебные травы и, конечно, взяли с собой Сайхуна. На берегу озера они сделали привал, чтобы отдохнуть и поесть. Была поздняя весна, и над озером так и роились стрекозы, птицы, бабочки, а по берегам было полно лягушек и черепах.

Сайхун зачерпнул воды и брызнул на служек; те не замедлили ответтпъ тем же. Все так резвились, что Сайхуна едва не столкнули в озеро. Пытаясь спастись от щекотки, Сайхун шлепнулся в грязь. Под взрывы хохота он угрюмо выполоскал свою одежду в озере и присел на нагретый солнцем валун, ожидая, пока вещи высохнут.

Чтобы не тратить времени понапрасну, Сайхун отломал длинную молодую ветку и принялся стучать по панцирю черепахи, оказавшейся неподалеку. Напуганная рептилия тут же спрятала голову в панцирь. Мальчик тут же переключился на лапы и колотил по ним веткой, пока и они не исчезли внутри. Наконец внутри панциря исчез и хвост. Выждав, пока волна внимания к ней спадет, черепаха переползла на соседний камень. Сайхун наблюдал за ее неторопливой и солидной походкой.

– Посмотри-ка на эту старушенцию, – зашептал Сайхуну Журчание Чистой Воды. – Как она демонстрирует свою оскорбленную гордость – еще бы, ее отшлепал веткой какой-то мальчишка! А знаешь что, Сайхун? Пожалуй, эта черепаха переживет тебя. У черепахи большая продолжительность жизни, потому что она никогда не спешит. И наши мастера всегда неторопливо ходят, потому что они знают: спешка укорачивает жизнь.

– А как насчет настоятеля Храма Северного Пика? – непочтительно перебил его Сайхун. – Его круглая голова выглядит такой старой и сморщенной, словно он уже давно превратился в черепаху!

Оба служки рассмеялись.

– Точно, правда? – захихикал Журчание Чистой Воды. – А давайте дадим ему прозвище Мастер-Черепаха!

После нескольких минут бурных дискуссий по вопросу, станет ли Мастер- Черепаха торопиться, если в его храме случится пожар. Журчание Чистой Воды продолжил свой урок.

– Посмотри: во-он там греется на солнце другая черепаха. Ее голова вытянута, глаза смотрят вверх – туда, где третий глаз. Вся ее энергия стремится вверх. А вот дремлет совсем почтенная. Внутри панциря у нее весь ее мир. Нужны ли еще примеры? Она делает три замка для тела и сохраняет всю внутреннюю энергию в панцире.

Сайхун внимательно посмотрел на двух замшелых подружек.

– Но я не хочу быть таким же неповоротливым, как они, – запротестовал он. – И не желаю быть таким же жирным и отвратительным, как вон те жабы!

– Жирными?! – фыркнул Туман В Ущелье. – Эге-е! Да эти жабы совсем не толсты и точно не отвратительны. На самом деле, даосы их очень даже уважают!

– Ф-фу! – брезгливо сморщился Сайхун.

Юноши присели рядом с Сайхуном. Полдень был жарким и ясным. Все трое сняли свои сандалии и гамаши и опустили ступни в теплую воду озера.

Туман В Ущелье показал на огромную жабу-быка, яркая и блестящая кожица которой была усыпана черными пятнами, словно кто-то пролил на нее деготь. Жаба вся подобралась в один бесформенный комок, а потом раздула до невероятных размеров свой удивительно белый зобный мешок.

– Жаба, – пояснил Туман В Ущелье, – непревзойденный мастер цигун. Она постоянно делает три замка. Когда жаба приседает, она тем самым закрывает задний проход; надувая брюшко, она закрывает диафрагму, а ее глаза постоянно смотрят в направлении третьего глаза, препятствуя выходу энергии через голову. Таким образом, нацелив свой разум на божественное восприятие и полностью закрыв свое тело в позе медитации, жаба занимается цигун, препятствуя выходу ци из тела. Цигун, которым занимается лягушка или жаба, является самым лучшим. Им удается одним прыжком преодолеть невообразимое расстояние, сохраняя при этом огромное количество ци.

Туман В Ущелье зашлепал вдоль берега и после нескольких неудачных попыток наконец поймал жабу. Он поднес ее к Сайхуну, подняв за лапки. В таком положении жаба имела самый жалкий вид и казалась несуразно длинной и тощей.

– Видишь, Сайхун, – назидательно сказал Журчание Чистой Воды, – жаба только кажется толстой. Именно ее способность выполнять цигун придает ей такой вид. Мы, даосы, подражаем лягушкам и жабам, стараясь достигнуть такого же совершенства в цигун и такой же неподвижности в занятиях медитациями. 

Такие уроки повторялись снова и снова, пока Сайхун не начал разбираться в этом. Вскоре подошло время самого сложного урока: скоро Сайхуну предстояло стать юношей, и служки должны были познакомить его с вопросами половой жизни и обета безбрачия.

Сайхун видел, как спариваются звери весной. Он неоднократно спрашивал своих старших товарищей об этом. Служки в полной мере и открыто объяснили ему, в чем состоит процесс воспроизведения потомства; они даже показали ему книги с рисунками, рассказывающими о том, как это происходит у человека. Совокупление было процессом естественным, а даосы никогда не отвергали того, что естественно. Вместе с тем служки объяснили Сайхуну и естественность воздержания.