– Случайный прохожий угостил нас волшебным персиком, – похвалились ему ребята.

– Что ж, очевидно звезды напророчили вам такое счастье, – сказал тогда Нефритовый Император и отправил своих министров расследовать это дело. Вернувшись, министры принесли своему господину, подробный отчет: мол, все верно, в Книге Жизни записано, что этим двум мальчикам уготовано бессмертие.

– Я подтверждаю это, – издал приказ Нефритовый Император. – Раз вы стали бессмертными в детском возрасте, оставайтесь навечно детьми; ну а поскольку вы неразлучные друзья, отныне вас будут называть Двумя Бессмертными.

Император коснулся третьего глаза у каждого мальчика, чтобы в них проснулась возможность воспринимать, и наградил их превеликой мудростью. Наконец, Нефритовый Император снабдил каждого из них строфой из священного текста и приказал маленьким бессмертным возвращаться на землю – учить человечество.

Итак, Два Бессмертных вернулись в Хуашань и жили с тех пор в той самой пещере, куда только что вошли Сайхун и Великий Мастер. Даосы считали, что оставленная чудесными мальчиками в пещере психическая энергия – а может, и действительное присутствие их самих – могла помочь другим новообращенным в выполнении назначенных им испытаний.

Глубокая и широкая пещера представляла собой туннель со сталактитами и сталагмитами. Эти каменные наросты образовывались там не одно столетие. Сквозь солевые наросты проступали на поверхность небольшие кристаллы, которые отсверкивали удивительной феерией цветовых оттенков. В пещере царил вечный мрак, который немного разгоняли лишь светящиеся столбы.

Сайхун нес в руке факел. Неровное пламя отбрасывало на стены пещеры уродливые тени. Но даже при свете разглядеть настоящие размеры пещеры было невозможно. В какой-то момент Сайхун увидел впереди легкое мерцание. Это оказалась подземная река, в которой, как в зеркале цвета индиго, отражался сталактитовый свод. Река была глубокой, с мощным течением, и неслась она мимо, не издавая ни малейшего всплеска.

Сайхун и Великий Мастер взобрались на небольшой плотик из расщепленных бамбуковых ветвей, который был кем-то услужливо привязан у кромки воды. Воткнув факел в голове плота, Сайхун подхватил длинный шест и с силой оттолкнулся.

Абсолютную тишину пещеры нарушал лишь равномерный всплеск шеста. Они плыли глубоко внутрь земли, куда не доносилось ни звука и где таинственная река несла свои воды, словно гигантская артерия неведомого организма.

По дороге им часто встречались ответвления, по которым можно было заплыть в другие пещеры; однако Великий Мастер ни на йоту не сбился с курса. Мерцание факела, странные бегущие тени, неясные блики на воде и вспышки кристаллов на скалах сливались в феерическую фантасмагорию, и утлый плот мчался вдоль туннеля в окружении поразительных цветовых переливов.

Наконец они добрались до небольшого грота. Великий Мастер и Сайхун сошли с плотика и отправились вглубь. Приблизительно через пятьдесят футов Сайхун увидел что-то вроде каменного ложа. На спинках ложа красовались странные рисунки, изображающие похожих на человека существ; между рисунками затейливой вязью тянулись непонятные письмена. Великий Мастер жестом отдал приказ Сайхуну, и тот послушно сбросил на ложе свои оленьи шкуры и молельный коврик, а потом лег сверху. После этого Великий Мастер поправил тело Сайхуна так, чтобы оно соответствовало особой процедуре сновидения. Сайхун лежал на левом боку, положив голову на локтевой сгиб левой руки; ладонью он накрыл ухо. Правая рука, сложенная в виде чаши, прикрывала половые органы. Левая нога была выпрямлена, а правая согнута так, что ее щиколотка приходилась точно на левое колено. Вот в таком положении Сайхун должен был дожидаться видения.

Великий Мастер ушел. Он должен был вернуться на следующее утро, чтобы вывести Сайхуна из подземелья, а потом объяснить ему смысл видения. До этого времени Сайхун должен был находиться в сновидении.

Каждый, кому приходилось ложиться на это ложе, испытывал видения – так было всегда. В этих видениях людям являлись самые разные знаки. Например, бывали случаи, когда видение давало понять новообращенному, что дальше изучать аскетизм ему нет смысла и что ему надлежит вернуться к жизни обычного человека. Другие видели ужасные картины будущих катастроф, которые им предстояло пережить. Кто-то получал особое задание. Главное было одно: и новообращенный, и его учитель должны были смириться с предсказанием. Как правило, такое видение превращалось в своеобразный оселок, на котором правилась жизнь адепта. Это было богатство, драгоценность, предназначенная лишь для одного и призванная направлять его сквозь все жизненные преграды.

Сайхун лежал совершенно неподвижно. Постепенно его дыхание стало спокойным и размеренным. Ощущение таинственности окутало его, и он быстро заснул.

На следующее утро в воде цвета индиго вновь появился утлый плотик. Великий Мастер приплыл за своим учеником. Когда Сайхун рассказал ему о своем видении, тот согласно закивал:

– Это действительно твое видение. Это вершина; чтобы добраться до нее, тебе понадобятся годы самоотверженных усилий. Никому не говори об этом. Видение станет твоим секретным источником силы; оно будет вдохновлять тебя и направлять всю твою нелегкую жизнь. Оно будет поддерживать тебя в минуту сомнений. 

Сайхун перешел жить в общину таких же новообращенных, как и он сам; все они были такого же возраста и достигли примерно одинакового уровня в своем обучении. Он продолжал выполнять определенные обязанности, связанные с повседневной жизнью общины, хотя основным заданием все же оставалась религиозная подготовка. Сайхун читал различные религиозные книги и древние тексты, продолжал совершенствоваться физически, изучал методы исцеления болезней, а в довершение всего овладевал более сложными медитативными техниками.