– Я не отстану от тебя до самой твоей смерти.

– Это крестьянский способ мышления. Ты и я – мы оба должны стараться жить как герои. Все мы в конце концов умрем. Я знаю: в других жизнях я вернусь обратно на Землю. Но сейчас я выполняю мою роль так же, как ты ¦- свою. Позволь мне и дальше выполнять мою роль.

Надеясь выиграть время, Сайхун неторопливо налил себе еще чаю. Он был согласен с Бабочкой; его поразила способность Старшего Брата проникать в суть вещей и событий. С другой стороны, он не видел причины прерывать жизнь какого-либо конкретного человека. А Бабочка действительно был необычной, в своем роде уникальной личностью, думал Сайхун. Этот серый, обыденный мир нуждался в столь неординарных личностях.

Сайхун встал и повернулся лицом к брату, наслаждаясь тишиной и спокойствием мгновения. Теперь он понимал, насколько любит его.

Сложив руки на груди, оп слегка поклонился:

– Ты перестанешь вести жизнь преступника?

– Теперь я многое понимаю гораздо лучше. Уверяю, что этого больше не будет.

– Старший Брат, пожалуйста, подумай о себе. Постарайся ненадолго залечь и не показываться.

– Постараюсь, Маленькая Бабочка.

– Я уйду первым.

– Пожалуйста, иди г ›медя нней.

Сайхун пересек насыпь-мостик и ступил на каменную дорожку. Взглянув поверх раскачивающихся вершин вековых деревьев, он увидел на фоне лавандового неба серовато-зеленые вершины далекой горной цепи. Он подумал о своем учителе, который сейчас был где-то далеко-далеко, на почти недосягаемом скалистом пике. Какой далекой, почти нереальной казалась та жизнь в горах! Он шел и раздумывал, как объяснит учителю те чувства, которые он испытал среди равнин. Ничего, он все объяснит, думал Сайхун. Безусловно, у них должна быть какая-нибудь альтернатива.

Он оказался у ворот рядом с павильоном. Розовый куст приготовился брызнуть множеством бутонов. Кончики темно-зеленых стеблей были сплошь усеяны красными и розовыми упругими шариками. Легкий ветерок ласково шевелил ветви. Сайхун чувствовал, как чувства захлестывают его. Он с трудом подавил в себе желание обернуться назад. 

Прибыв на железнодорожную станцию в Тайшань, Сайхун сел на дряхлый автобус, который направлялся к подножию горы. Со времени его встречи с Бабочкой прошло уже четыре дня, и он считал вопрос решенным. Оставалось только воссоединиться с братьями-монахами и вернуться в Хуашань. Сайхун чувствовал удовлетворение от выполненного задания: он много путешествовал, немало повидал, встречался с необычными людьми и вышел победителем в нескольких трудных поединках. Вот такая жизнь ему нравилась. Он чувствовал себя настоящим воином, знатоком боевых искусств – человеком, который живет ради приключений. Рыцарем, который борется за правду и справедливость. Со временем он может стать членом братства незаурядных людей вроде его учителя и тех, кого он повидал в пекинской чайной. День выдался пасмурным, туманным. Вершина Тайшань накрылась полупрозрачной кисеей дымки. Сайхун договорился с Уюном и Уцюанем, что они встретятся не на самой вершине, а на соседней горе пониже. На менее хоженом, восточном маршруте к Тайшань находился Храм Тройного Янь. Там и встретились три товарища. Сайхун рассказал братьям о своей встрече с Бабочкой. Теперь они могут возвращаться, Хуашань останется вне опасности, и они использовали лишь немногим более двух месяцев из срока, установленного Цинъи.

– Ты что – рехнулся? – яростно напустился на него Уцюань. – Ты мог схватить ублюдка, а вместо этого отпустил его?!

– Да-а, ты совершил серьезную ошибку, – добавил У юн.

– О чем это вы? – изумился Сайхун. – Это было просто недоразумение. Его обвинили в совершенно недоказанных преступлениях. Кроме того, Бабочка дал мне слово, что будет вести тихую и скромную жизнь.

– Глупый ты малец! – укорял старший брат. – Да он никогда не изменится! И ты позволил ему охмурить тебя!

– Охмурить меня? – Сайхун покраснел от гнева. – Это невозможно. Я не один год занимаюсь медитацией, и разум мой силен.

– Так открой глаза, тупой медитирующий монашек, – едко бросил Уюн. – Ты все еще неспособен отличить белое от черного.

– Нам приказали привести его обратно, – продолжал Уюн. – Ты все испортил. Теперь нам придется начинать сначала.

– Нет! – воскликнул Сайхун. – Дайте ему шанс. Он обещал остановиться. Я знаю его с детства – он не станет лгать.

– Какой же ты наивный! – изумился Уюн. – Даже если это было бы правдой, он все равно должен быть наказан за прошлые прегрешения.

– Но ведь они уже в прошлом, – с нажимом произнес Сайхун.

– Для меня это не имеет значения, – ответил Уюн, – я должен выполнить данное мне приказание.

– Я согласен с ним, – вмешался брат.

– Давайте вернемся обратно. Великий Мастер нас рассудит, – в отчаянии предложил им Сайхун.

– И явиться к нему с пустыми руками? – во взгляде Уюна светился сарказм. – Вот тогда ты и узнаешь, что такое настоящее наказание!

– А Ду? – в свою очередь спросил Уцюань. – Ты же договорился с ним. Теперь и он будет охотиться за нами.

– Я передал ему только три книги! – закричал Сайхун. – Поскольку я не забрал Бабочку из поместья Божественного Орла, сделка аннулируется.

– Но ведь книги остались у него.

– Я сохранил две последние. Все техники описаны именно в них. Первые три – чистая теория. И я верну их нашим старейшинам. В конце концов, мы потеряли не так уж много.

– Если не считать времени и Бабочки, глупый щенок! – взорвался Уюн. – Неужели ты не понимаешь, какую кашу ты заварил?!

Сайхун промолчал, чувствуя неожиданный страх. Впервые он задумался, насколько он был неправ, позволив Бабочке уйти. Там, в саду, все казалось таким простым; теперь же он был ни в чем не уверен.