Сион, Иерусалим, Палестина были символом, ностальгической мечтой о лучшей жизни, усиленно подогреваемой иудейскими священнослужителями; точно так же христианские проповедники, призывая к смирению на земле, кормили и кормят свою паству обещаниями неминуемого счастья в загробной жизни. Палестина, писал еще в 1925 году Леонард Штейн, которого не упрекнешь в антисионизме, для подавляющего большинства евреев уже „давно перестала быть Палестиной реальности. О ее географическом расположении или физическом бытии они знали мало или совсем ничего. Они не были связаны с этой страной узами личной привязанности, их не преследовали видения ее ландшафтов… собирание изгнанных оставалось для них в буквальном смысле слова собиранием изгнанных. Но это — не дело человека, это сделает бог в необозримом будущем, тогда, когда придет мессия“.

И Палестина была отнюдь не единственным „историческим“ выбором сионистов для места будущего еврейского государства, антинародный теократический характер которого они и не очень скрывали. „Богатым евреям, — писал Герцль, — вынужденным теперь прятать свои сокровища и пировать при опущенных шторах, можно будет в своем государстве свободно наслаждаться жизнью“.

Богатые евреи, политическим и идеологическим детищем которых и явился сионизм, и вели торг с сильными мира сего — империалистическими державами за право „в своем государстве свободно наслаждаться жизнью“, неотказываясь, конечно, деньги для этого „зарабатывать“ в любых других частях мира. Ведь, как писал Карл Маркс, „деньги — это ревнивый бог Израиля, пред лицом которого не должно быть никакого другого бога“.

В ход шло все — от тонкой лести христианскому миру — мол, когда евреи уйдут, христиане смогут переселиться в оставленные ими места, до грубых упреков в „патологическом антисемитизме“, от предложений выгадать на переселении евреев в „личном плане“ до обещания создать „заслон Европе против дикой Азии“. Чтобы не быть голословным, цитирую.

Герцль — кайзеру Вильгельму:

„Если немецкие евреи эмигрируют, следствием этого будет возвращение из Соединенных Штатов немецких эмигрантов. В результате вы приобретете истинных сыном нации, предотвратите взрыв, который будет трудно ограничить какими-либо рамками, ослабите социализм, к которому обратились преследуемые евреи, изгнанные другими партиями, и выиграете время для решения социальных проблем… Мы будем нуждаться в каком-либо протекторате; германский импонировал бы нам больше всего“.

Герцль — Плеве, царскому министру внутренних дел, антисемиту, организатору еврейских погромов: Поселение евреев в Палестине позволит „освободить“ Россию от „еврейских революционных элементов“.

Как записал потом в своем дневнике Герцль, Плеве ему заявил: „Мы симпатизируем вашему сионистскому движению“.

Герцль — из книги „Еврейское государство“: „Если бы турецкий султан отдал нам Палестину, мы могли бы взять на себя обязательство привести в порядок финансы Турции. По отношению к Европе мы служили бы валом, ограждающим ее от Азии. Мы представляли бы форпост цивилизации против варварства“.

Кстати, султан принял Герцля, который обещал ему не только субсидии еврейских банкиров, но и помощь еврейских колонистов в борьбе с непокорными арабами.

Итак, кайзеровская Германия, где как раз в это время не только родился сам термин антисемитизм, но и получил, так сказать, официальную поддержку, царская Россия, Турция, Франция, Великобритания… В качестве территории для „еврейского государства“ назывались Палестина, Кипр, Сирия, Кения, Уганда, даже Аргентина… Шел беззастенчивый торг за „национальный еврейский очаг“… Выбор Палестины диктовался не только и не столько религиозными соображениями, сколько интересами и соперничеством империалистических держав, на котором, кстати, искусно играли сионисты, и интересами еврейских толстосумов. И заметьте: куда бы и к кому бы ни обращались сионисты, они везде обещали стать „заслоном“ против революционного движения, против социализма. И первая колонизация Палестины, находившейся тогда под британским владычеством и служившей британскому лозунгу „Разделяй и властвуй“, была задумана и осуществлена как своеобразный барьер против растущего национально-освободительного движения в этом регионе.

„Наше возвращение в страну отцов, предвещанное священным писанием… представляет… современнейший политический интерес для тех держав, которые чего-либо ищут в Азии“, — заявлял еще в 1900 году Теодор Герцль. Это „чего-либо“ секрета не составляло. Обеспокоенная соперничеством Франции и других колониальных держав, Англия стремилась укрепить свои позиции на Востоке, и сионисты охотно предложили ей свои услуги. „Мы знаем, что вы ожидаете от нас, — хотите, чтобы мы охраняли Суэцкий канал. Мы должны охранять ваш путь в Индию через Ближний Восток, — с солдатской откровенностью говорил один из последователей Герц-ля Макс Нордау. — Мы готовы выполнить такую трудную задачу, однако необходимо, чтобы вы разрешили стать нам силой, для того, чтобы мы, смогли выполнить свой долг“. Короче говоря, если бы сионизм вэто время не появился, то, как заявил тот же Нордау, „Англии пришлось бы его выдумать“.

Спустя три с лишним десятилетия подобный же, с позволения сказать, „каламбур“, но уже в иной интерпретации повторит Гитлер: „Если бы не было евреев, мы должны были бы их выдумать“. На фоне смрадных шлейфов печей крематориев, в которых сжигали в том числе и евреев, преданных идейными преемниками Герцля и Нордау, эти слова звучали зловеще…

В 1896 году Теодор Герцль, австрийский журналист еврейского происхождения, находившийся, кстати, на службе у банкиров Ротшильдов, написал книгу „Еврейское государство“, в которой проповедовал идею собирания всех евреев на той или иной территории (заметьте, на той или иной, без указания конкретного места). В 1897 году на первом международном съезде сионистов была основана Всемирная сионистская организация (ВСО). Несколько позднее (в 1902 году) возник созданный ею Еврейский колониальный трест — международное сионистское акционерное общество. И в полном соответствии с этим названием — колониальный, с учетом „опыта“ колониальных империалистических держав и в их интересах, на деньги еврейских капиталистов и банкиров началась еврейская, точнее сионистская, колонизация Палестины.

История этой колонизации насчитывает немало трагических страниц. Трагических и кровавых для первопоселенцев этой земли арабов.

Небольшое отступление. Провозглашенная сионистами и подкрепленная кредитами Еврейского колониального треста, идея создания еврейского „национального очага“ не вызвала состояния эйфории, восторженного энтузиазма и безудержной тяги евреев на „землю предков“. Как известно, к началу этого процесса на территории Палестины проживало 24 тысячи евреев и почти 800 тысяч арабов. К 1917 году, то есть спустя почти 25 лет после провозглашения Герцлем идеи „возвращения в Сион“ и массированных атак сионистов на еврейское население мира, в Палестину переехало всего около 32 тысяч человек, и еврейское население составило 56,7 тысячи, то есть едва лишь 10 процентов от числа проживающих здесь арабов.