Шрифт:
Из Кремля Мерецков вышел с «боевым заданием» отправиться на Северо-Западный фронт в роли представителя Ставки.
За полтора месяца до освобождения Мерецкова вот таким же странным образом был выпущен на волю с Лубянки Б.Л. Ванников [12] . Как рассказывает сам Ванников, в одиночную камеру, где он находился, вошел следователь и, впервые обращаясь к нему по имени-отчеству, сказал:
— Борис Львович, если бы вдруг началась война с Германией и немцы на первых порах имели бы большой успех, куда бы мы смогли эвакуировать военные заводы?
12
См. статью о Б.Л. Ванникове Израиля Подрабинека в интернет-газете «Каскад».
После небольшой паузы Ванников произнес:
— Сразу я ответить не смогу, но отлично знаю каждый из военных заводов и дня за два мог бы написать, как все это сделать.
— Прекрасно. Я прошу вас все написать сюда. — Он протянул Ванникову довольно толстую тетрадь в сером переплете и несколько заточенных карандашей.
Вскоре с тщательно перевязанными ранами, переодетый в новый костюм, прямо из тюрьмы Ванников был доставлен к Сталину.
В кабинете находились Молотов и Маленков. Перед генсеком лежала записка Ванникова…
— Ваша записка — прекрасный документ, — заговорил Сталин. — Вы во многом были правы. Мы ошиблись… А подлецы вас оклеветали.
Он пристально посмотрел в глаза Ванникову, добавил:
— Этот план надо осуществить… вам, товарищ Ванников. Не теряйте времени, приступайте.
Ванников возразил:
— Я объявлен врагом народа. Кто будет выполнять мои распоряжения?
Генсек вызвал Поскребышева, и тот под его диктовку записал:
«Государственный Комитет Обороны. 20 июля 1941 года.
Удостоверение.
Государственный Комитет Обороны удостоверяет, что тов. Ванников Борис Львович был временно подвергнут аресту органами НКГБ, как это выяснено теперь, по недоразумению, и что тов. Ванников Б.Л. считается в настоящее время полностью реабилитированным.
Тов. Ванников Б.Л. постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР назначен заместителем наркома вооружения и по распоряжению Государственного Комитета Обороны должен немедленно приступить к работе в качестве заместителя наркома Вооружения.
Председатель Государственного Комитета Обороны
И. Сталин».
Вручая Ванникову это удостоверение, Сталин говорил, как бы оправдываясь:
— Случаются недоразумения, к сожалению. Я ведь тоже си дел в тюрьме, товарищ Ванников.
Ванников потупил взгляд:
— Вы сидели у врагов, а я — у своих. Сталину реплика не понравилась.
— Сейчас не время держать обиды, надо работать…
О своем аресте и кошмарном пребывании в тюремных застенках Кирилл Афанасьевич Мерецков и в поздние годы распространяться не станет. И в официальной печати долгое время на эту тему было наложено табу. В Большой советской энциклопедии написано, что «в первые месяцы Великой Отечественной войны Мерецков в качестве представителя Ставки ВГК оказывал помощь командованию Северо-Западного фронта»…
Лишь три или четыре раза за 27 лет, прошедших со «страшного сна» июня — сентября 41-го, неугасающая боль вырвется из его души горькими фразами и слезами на глазах…
В 1965 году Мерецков в беседе с новгородским краеведом Н. И. Орловым на вопрос, как во время его ареста проходили его допросы, ответит: «Если бы вы знали, как меня били», уронит голову на руки и заплачет…
РОДИНУ И СУДЬБУ НЕ ВЫБИРАЮТ
С Мереи-реки
— Мы, внучок, с Мереи-реки, — часто говорила Кириллу бабушка Луша. Это она о родине, о корнях Мерецковых. — Была в Зарайске речка Мерея. На ее берегах и жили испокон веков наши предки. Они не из именитых — простолюдины. Но ни воров, ни прощелыг в роду не было. Все землеробы: жито растили, хлеб насущный добывали. Для барина в первую очередь, но и на свое, конечно, пропитание.
Мальчишка смотрел на бабушку с удивлением.
— Почему в Зарайске? Почему на берегах Мереи-реки? Мы ведь живем в Назарьево. И никакой Мереи тут нет. Есть лишь пруд посередине деревни…
И бабушка начинала рассказывать Кирюше про старые времена: Зарайская земля древняя. Город Зарайск — один из старинных русских городов. Возник он в тревожные времена набегов кочевников на Русь…
О происхождения Зарайска существует много легенд и преданий. Исследователи полагают, что город возник в конце XII века. В Никоновской летописи за 1146 год говорится: «Князь же Святослав Ольгович иде в Рязань, и быв во Мценске, и в Туле… и прииде в Рязань на Оку, и поиде вверх по Оке, и пребыв во граде Осетре, и тамо отступи от него князь Иванко Берладник».