Руку на его плечо положила Скай Рейкер, сидящая слева в первом пассажирском ряду. Она пристально глядела на Харуюки, в темно-красных глазах-линзах плескалась тревога. Потом она еле слышным, сухим голосом спросила:

– Ворон-сан… что ты сейчас делал?..

– Э… ч-что… я ничего…

Чувствуя себя виноватым за то, что у него возникли такие неприятные мысли, Харуюки замотал головой. Но он вовсе не пытался врать. Его тело действительно просто сидело в пилотском кресле и сжимало руль. Он ничего не делал – это была правда.

Однако следом и Черноснежка тихо произнесла:

– …Я тоже… видела. На секунду… твое тело осветилось оверреем инкарнации?!.

– ?!.

Харуюки ахнул; его пробрало шоком до самого нутра.

Он совершенно точно не применял систему инкарнации. В этом он готов был поклясться. С его уровнем тренировки он никак не мог включить способность к «перезаписи» бессознательно.

– Это… это нет! Я не пользовался инкарнацией! Я правду говорю!!! – прокричал он, лихорадочно тряся головой. Фуко сдавила плечо Харуюки еще крепче, но потом убрала руку и тихо вздохнула.

– …Да. Это… не мог быть оверрей. У Ворона-сана оверрей серебристый. А… этот свет сейчас был…

Голос Фуко увял; вместо нее продолжила Черноснежка.

– …Да, это была ошибка. Скорее всего, какие-то окружающие световые эффекты отразились от металла Кроу. …Да, прости, что напугала тебя. Но ты тоже виноват, что у тебя аватар такого цвета.

Эти слова она произнесла уже на 70% своим обычным голосом, и атмосфера в летящем на сверхвысокой скорости шаттле разрядилась. Тиюри и Такуму на задних сиденьях одновременно выдохнули с облегчением.

– Блин, не пугай нас так, сестрица! …Ну вообще-то это правда, что аватар Хару иногда так блестит, что прямо слепит.

– Точно, точно. О, знаю: давайте обкурим его серой, чтобы серебряная броня окислилась?

– А-ха-ха, классная идея, Так-кун!

Слушая разговор своих друзей детства, Харуюки невольно улыбнулся. Он ощутил, как из его натянутого как струна тела постепенно уходит напряжение; однако холод, впитавшийся в его сердце, так просто исчезать не желал.

Харуюки уже не один раз за последние несколько месяцев слышал этот голос с металлическим эхом. Он считал, что голос исходит откуда-то из глубины его самого. Из его второй половины, которая и создавала все отрицательные эмоции, накапливавшиеся в нем. С раннего детства проводя много времени в одиночестве, Харуюки выработал странную привычку иногда разговаривать сам с собой.

Но – что если дело не только в этом? Что если это не просто некая ментальная метафора, а настоящий голос, исходящий от кого-то другого, не от Харуюки?

Но в таком случае владелец голоса был не в Ускоренном мире, а в нейролинкере Харуюки. Потому что он нашептывал что-то Харуюки, даже когда тот был не в погружении. Тогда, может, это какой-то вирус или программа-ИИ? Или… чье-то сознание, блуждающее в памяти его линкера? Но такого ведь не бывает, правда?..

Харуюки показалось, что вдалеке кто-то хихикнул. Он усиленно заморгал и выкинул ненужные мысли из головы. Сейчас о таких вещах некогда беспокоиться. «Гонка через "Гермес Корд"» приближалась к кульминации, и эту гонку надо было выиграть любой ценой.

Распахнув глаза, он увидел впереди кольцо синего света. Скорее всего, это был выход из подпространства.

– Ребята, мы возвращаемся на трассу! Держитесь! – крикнул он, сделав глубокий вдох. Сзади раздалось четыре коротких возгласа.

Крепко сжав руль, Харуюки нацелил нос шаттла в центр синего кольца. Выход стремительно приближался, вот он уже заполнил все поле зрения – и, как только машина его коснулась, все потонуло в световом вихре.

– …Уаааа!!!

Первой воскликнула Тиюри.

Дальше последовали восхищенные возгласы остальных, включая Харуюки.

Все небо было абсолютно черным. На этом фоне красивой дугой собрались вместе бесчисленные световые точечки. Это был Млечный путь – Галактика. Однако и число звезд, и их яркость были совершенно не такими, как на аренах «Лунная ночь» и «Пустыня». Несмотря на то, что мир был холоден и неподвижен, казалось, что от скопления звезд исходит некая чистая мелодия.

Гигантская стальная колонна орбитального космического лифта «Гермес Корд» пронзала этот звездный мир и тянулась еще дальше ввысь. Яркий солнечный свет лился слева, освещая изогнутую поверхность. Свет падал и на корпус несущегося шаттла, отражаясь от серебряных бортов; машина отбрасывала вправо густую черную тень.

– …Вот, значит, какой он, космос… – прошептала Черноснежка, вытянув правую руку-меч в сторону Млечного пути. Потом тихо продолжила: – Интересно, это цифровой задник, нарисованный сервером «ББ»… или…

– …Скорее всего, настоящие кадры с Общественных камер. Расположение звезд слишком точное… – так же тихо ответила Фуко.

Конечно, даже если это настоящая картинка, она прошла через камеры, сеть и нейролинкер, так что, скорее всего, отличается от той, что видят невооруженным глазом астронавты и туристы. Но все равно Харуюки (как наверняка и четверо его товарищей) продолжал смотреть на Галактику, с трудом сдерживая эмоции.