Впрочем, «к умозрительной жизни приступать должно со страхом и трепетом, с сокрушением сердца и смирением, со многим испытанием Святых Писаний и, если можно найти, под руководством какого-либо искусного старца, а не с дерзостию и самочинием».

«Если же не можно найти наставника, могущего руководствовать к умосозерцательной жизни, то в таком случае должно руководствоваться Священным Писанием, также тщательно прочитывать отеческие писания и стараться по силе исполнять то, чему научают оные, и таким образом, мало-помалу, от деятельной жизни восходить к совершенству умосозерцательной».

Однако «оставлять деятельную жизнь, когда в ней человек имел преуспеяние и пришел уже в умосозерцательную», не следует, «ибо она содействует умосозерцательной жизни и возвышает ее».

Став на «путь внутренней и умосозерцательной жизни», инок уже «не должен ослабевать и оставлять оного» и «в прохождении сего пути не должен колебаться никакими противностями». На высших ступенях умосозерцательной жизни он приходит в особый духовный восторг, в то «премирное устроение, когда ум его созерцает в себе благодать Святого Духа», «видит внутренним оком Солнце правды – Христа», Который «освещает храмину души Божественным сиянием», когда «ум весь углублен в созерцание несозданной доброты, забывает все чувственное» и желает только одного – «не лишиться истинного блага – Бога». Вот источник всех радостей, предмет всех стремлений и желаний не только людей, отрекшихся от мира, но и всякого христианина.

Давая наставления инокам относительно их жизни в монастыре и поведения, о средствах и путях ко спасению, преподобный Серафим, в частности, пояснял им и обязанности их в отношении к начальникам.

«Повинующийся повинуется во всем, – говорил святой Саровский старец, – и не печется о спасении своем, потому что печется о нем другой, кому он подчинился и вверился. Кто в одном отсек волю свою, а в другом не отсек, тот имеет свою волю и в том, в чем отсек». А «кто поистине хочет быть учеником Христовым, – говорил преподобный Серафим словами преподобного Варсонофия, – тот никакой не имеет власти над собою, чтобы делать что-нибудь самому по себе. Если кто лучше знает полезное для себя, нежели авва, то зачем и называть себя учеником его?»

Подчиненному, по наставлению преподобного отца Серафима, «не должно входить в дела начальнические и судить оные: сим оскорбляется величество Божие, от коего власти поставляются; не должно противиться власти во благое, чтоб не согрешить пред Богом и не подвергнуться Его праведному наказанию».

«Послушливый много к созиданию души преуспевает, кроме того, что он приходит в умиление», и, напротив, «нет пагубнее греха, как роптать, осуждать или не слушаться начальника; человек этот погибнет», – говорил преподобный отец Серафим.

Приходили к преподобному отцу Серафиму за советами и наставлениями и настоятели монастырей; в беседе с ними святой старец касался и их настоятельских обязанностей.

Признавая, что «трудно управлять душами человеческими», Преподобный так изображал качества, требуемые от настоятелей, и отношения начальников к подчиненной им братии.

«Настоятель, – говорил преподобный отец Серафим, – должен быть совершен во всякой добродетели и душевные свои чувства иметь обучены долгим учением в рассуждении добра и зла».

«Настоятель должен быть искусен в Священном Писании: он день и нощь должен поучаться в законе Господнем; чрез таковые упражнения может он снискать себе дар рассуждения добра и зла», а «прежде такого рассуждения человек не способен пасти словесных овец, потому что без познания добра и зла мы действий лукавого постигать не можем». «А потому настоятель, яко пастырь словесных овец, и должен иметь дар рассуждения, дабы во всяком случае мог давать полезные советы каждому, требующему его наставления».

«Настоятелю должно иметь также дар проницательности, дабы из соображения вещей настоящих и прошедших мог он предусматривать и будущие и проразумевать козни вражие».

Отличительным характером настоятеля, по наставлению преподобного отца Серафима, должна быть его любовь к подчиненным, истинного бо пастыря, по словам Иоанна Лествичника, показует любовь его к своему стаду.

«Всякий настоятель да сделается и пребудет всегда в отношении к подчиненным благоразумною материю».

«Материю будь, а не отцом, к братии», – говорил преподобный Серафим строителю Высокогорской пустыни отцу Антонию.

Как «чадолюбивая мать не в свое угождение живет, но в угождение детей, – разъяснял свою мысль отец Серафим, – немощи немощных чад носит с любовию, омывает их, обувает, согревает, питает, утешает, старается покоить их так, чтобы никогда не слышать ей малейшего их вопля, и таковые чада бывают благорасположены к матери своей, так и всякий настоятель должен жить не в свое угождение, но во угождение подчиненных: должен к слабостям их быть снисходителен, немощи немощных несть с любовию, болезни греховные врачевать пластырем милосердия, падших преступлениями подымать с кротостию, замаравшихся скверною какого-либо порока очищать тихо и омывать возложением на них поста и молитв, сверх определенных обще для всех, одевать учением и примерною жизнию своею одежды добродетелей; непрестанно бдеть о них, всеми способами утешать их и со всех сторон ограждать мир их и покой, – и тогда они с ревностию будут стремиться, чтобы доставить мир и покой настоятелю» и обрести спасение душам своим.