Зал для приема был огромным и очень светлым. Немного осмотревшись, я увидел, что он совмещен с другими комнатами, в которых снуют слуги с подносами, обслуживая гостей. Для освещения использовались огромные хрустальные люстры, из которых лился золотистый магический свет. Паркет был натерт мастикой и сверкал, словно снег на солнце. Приятная музыка радовала слух, органично подчеркивая изысканность приема.

На балу присутствовало большое количество приглашенных людей, которых я не знал и потому довольствовался хождением следом за Бернардой, вел непринужденные беседы, с людьми которых даже не пытался запомнить. Потому, что лично меня интересовал только Збигнев Цибульски и через некоторое время, Бернарда познакомила нас.

Судья был преклонных лет, истинным аристократом, напыщенным и самодовольным, невысокого роста, с наметившимся брюшком. Производил впечатление весьма ординарного, светского человека. Глаза судьи, словно маленькие буравчики, сверлили собеседника, а рот слегка кривился в надменной, покровительственной улыбке.

Оставив Бернарду саму, я сосредоточился на господине Цибульски.

– Ваше высокоблагородие, - обратился я к нему.
– Слышал, что Вы будете рассматривать дело о краже в библиотеке канцелярии Императора?

– А Вы достаточно осведомлены - изогнул он правую бровь, показывая свое удивление.
– Откуда у Вас эта информация?

В его глазах на мгновение вспыхнул ледяной огонек и так же быстро затух.

– Леди Бернарда представляя меня, не указала, что я законник провинции Луарьже.
– Меня одолевает обычное рабочее любопытство.

– Раз уж Вы законник сударь, то думается мне, что поделившись с Вами некоторыми впечатлениями от рассматриваемого мной дела, я не совершу грубого нарушения и не разглашу тайну следствия. Кстати сейчас начинаю припоминать, что видел Вашу фотографию в местной прессе. Газетчики именно с Вами связывают усиление роли гильдии магов Воздуха. Разве не так?

– Ваше высокоблагородие, я не скрываю того, что являюсь студентом Университета магии Воздуха. Но возможно мы продолжим нашу беседу? Слышал, что Вы очень искусный оратор - я рассчитывал на то, что немного лести и внимания, помогут разговорить судью.

– Что Вам сказать сударь?
– было заметно, как он напустил на себя еще более важный и значительный вид.
– Не думаю, что гильдия воров, к которой по слухам имеет отношение обвиняемый, допустит, что бы дело дошло до суда. Полагаю, что в скором времени его попытаются устранить.

– Как служитель закона, Вы слишком смело об этом заявляете - удивился я подобной откровенности.

– Возможно, сударь, Ваше замечание верно, но поверьте моему опыту.
– Никто не желает, чтобы этот вор во время процесса открыл рот и начал вытаскивать на свет слишком грязное белье гильдии воров.
– Ко мне уже приходили достойные граждане, предлагая немалые бонусы взамен на его освобождение.

– И вы спокойно об этом говорите?
– моему удивлению не было предела.

– Сударь, если бы Вы не были законником, я ничего такого конечно бы не сказал. Но Вы законник и шанс, что наша беседа станет известна третьим лицам, просто ничтожен, так как Вы будете молчать, не желая распускать неоднозначные толки порочащие систему правосудия. В городе Императора законников нет, но если Вы желаете, можете прийти в заседание и забрать спор себе. Уверен, что Николис Ежелник тут же обратиться к Вам, тем более, что доказательства его вины довольно сомнительны.

Признаться честно, откровенность судьи настолько выбила меня из колеи, что я не сразу нашел подходящий ответ. Поблагодарив господина Цибульски за столь познавательную беседу, я откланялся и отправился на поиски Бернарды. Но так ее и не найдя, я остановился возле столика, на котором были расставлены бокалы с шампанским и легкой закуской. Взяв один бокал, я выпил его залпом, потому что, во-первых, в зале было душно и очень хотелось пить, а во-вторых до сих пор не прошел шок от слов судьи.

– Пьете в одиночку?
– вопрос застал врасплох, и я поперхнулся. На глазах выступили слезы, и мой вид, наверно, был довольно комичен.

Стараясь не закашляться, попытался рассмотреть инициатора вопроса. Им оказалась очень милая девушка с черными, как смоль волосами, уложенными в замысловатую прическу. Ее фарфоровое личико с розовыми щечками, и выразительными, яркими губами придавало ей сходство с куклой. На ней было голубое платье с корсажем, украшенное вышивкой и кружевами, которое доходило до щиколоток, открывая босоножки на высоких каблуках. Тонкую шею обхватили жемчужные нити, а волосы украшал нежный белый цветок. Девушка вся была словно соткана из воздуха, легка и невесома.

– Чем обязан вниманию, столь прекрасной леди?
– поинтересовался я.

– Только что я наблюдала за тем, как Вы беседовали с моим отцом и при этом, меня удивило, он не был груб с Вами - улыбнувшись, сказала она.
– Вот я и решила подойти сама к человеку, который смог найти с ним общий язык.

– Что же удивительного в том, что судья поговорил с законником?
– пожал я плечами.

– А Вы законник?
– восхищенно спросила она.
– У Вас, наверно, уйма возможностей, такая интересная и насыщенная жизнь?