— Мисс Дайси! Говорят, что вы были последней моделью у Уолтера Мэдисона. Где он сейчас находится? — Она дрожала от страха, поэтому он добавил, переходя на льстивые нотки: — Если вы нам скажете, вас ждет бесплатная туристическая поездка — на вершину памятника Вашингтону.

Мисс Дайси пыталась сжаться и уйти в пол, но ей это не удавалось.

— Вас уволят, если вы тотчас же не скажете мне, где он.

— Я обещала ему не рассказывать! — вскричала мисс Дайси надтреснутым от ужаса голосом. — Он знает, что вы хотите убить его, и если я скажу, то он вернется и затрр… рекламирует меня! Я боюсь даже его призрака!

Дристлер щелкнул пальцами, и два работника рекламного бюро в ярко-желтом одеянии приблизились к нему. Один взял мисс Дайси за запястья, другой за щиколотки. Третий работник рекламного бюро подошел к окну и раскрыл его настежь. Внизу разверзлась пропасть в пятьдесят этажей. У меня закружилась голова. Ее стали раскачивать, дожидаясь наибольшей амплитуды, чтобы отправить в свободный полет в пространство.

— Постойте! Постойте! — крикнул Дристлер. — Не то освещение! Дайте-ка сюда режиссера из отдела коммерческих фильмов!

За ним побежали, и вот, расталкивая толпу локтями, из зала в кабинет пробрался немолодой мужчина в берете и с небольшим мегафоном в руке. Ему принесли стул, на спинке которого была табличка «Режиссер». Бригадир съемочной группы принес светильники и расставил их быстро и уверенно. Дристлер обратился к девушке:

— Вы намерены сказать нам, где он?

Девушка покачала головой и, хотя была хрупкой и к тому же напуганной, твердо ответила:

— Лучше смерть, чем Джей Уолтер Мэдисон!

— Твое слово, Лемли, — обратился Дристлер к режиссеру.

— Хорошо, — сказал режиссер Лемли. — Это МОС — Мидаут Саунд. Мне нужны скрипки!

Появилась скрипачка и стала играть «Сердца и цветы».

— Теперь, — произнес Лемли в свой маленький мегафон, — мне здесь нужна прохладная отрешенная естественность. Это вам, знаете, не Голливуд. Никакого гримасничания. Это относится и к вам, мисс Дайси. Я хочу, чтобы вы выглядели совершенно естественно и улыбались. Люди должны захотеть купить этот товар. Порядок. Давайте сделаем первый дубль. Ролик стоит бешеных денег. Все готово? Свет! Камера!

Кто-то выскочил с дощечкой и быстро произнес: «Реклама Джело. Сцена один. Дубль один». Он хлопнул верхней планкой дощечки и исчез. Без камеры все это выглядело странновато.

— Начали! — крикнул мистер Лемли.

Двое молодых людей стали раскачивать мисс Дайси взад и вперед все сильнее и сильнее, глядя на окно всякий раз, когда тело оказывалось в том конце дуги.

— Стоп! Стоп! Стоп! — вмешался Лемли. — Дайси, ради Бога, не закрывай глаза. Как ты можешь что-то выражать с закрытыми глазами!

— Она в обмороке, — бросил один из раскачивающих.

Дристлер осознал серьезность ситуации и попросил найти бутафора. Прибежал бутафор, схватил ведерко с шампанским и опрокинул все его содержимое, включая лед и щипцы, на личико мисс Дайси. Девушка пришла в себя.

— Сделаем второй дубль, — оживился Лемли. — Пусть на этот раз модели, держащие ее за ноги и за руки, не отводят лиц от камеры. И улыбайтесь. Улыбайтесь с довольным видом. Усекли? Ну ладно, поехали! Свет! Камера!

Щелкнула верхняя планка после объявления второго дубля, и Лемли крикнул: «Начали!»

— Скажу! Скажу! — закричала Дайси. — Мне совсем испортили грим, какая тут съемка! Что обо мне подумают мои поклонники?!

— Стоп! — крикнул Лемли. — Это не по тексту. В сценарии этого нет.

— Пятиминутный перерыв! — объявил Дристлер, и все бросились вон, чтобы воспользоваться пятиминуткой, но Дайси он не дал уйти.

— Я еду в Китай? — спросила мисс Дайси.

— Да, — отвечал Дристлер.

— А после поездки меня прикомандируют к службам за «железным» занавесом?

— Да.

— Тогда ладно. Он прячется на девяносто второй пристани. Это новый район свободной международной торговли. Он спит в своей машине, а машина в боксе с надписью «Экспорт». Его кормит мать — каждый вечер в девять часов. Теперь выпустите меня отсюда. Мне нужно собрать вещи!

Гробе положил трубку и кивнул мне с легким разочарованием. Я убрал пистолет.

— Триллер, — сказал Дристлер, — вы уволены за то, что подвергли риску рекламного агента Роксентера!

— Рано успокаиваться, — шепнул мне Гробе. — Нам еще предстоит поймать его. Это вопрос международного права, поэтому мы этим и займемся.