Осипов протянул руку, двумя пальцами достал из пакетика одну звездочку и, вопросительно глядя на Ингуля, поднес ее к губам.

Старик утвердительно кивнул.

– Постой! – поднял руку Камохин. – Не стоит есть неизвестно что!

– Хозяева могут обидеться, – заметил Осипов.

– К тому же отравленные конфетки не фасуют в пакетики и не загружают в торговые автоматы, – добавил Брейгель.

– Вы что, думаете, что вы все еще в Канзасе? – насмешливо посмотрел на спутников Камохин. – Пусть-ка этот вежливый хозяин сам сначала попробует то, что предлагает!

Прежде чем кто-либо успел ему ответить, Камохин указал пальцем на пакет, что держал в руках Ингуль, а затем тем же пальцем ткнул старика в грудь. Не сильно, но убедительно.

Ингуль все правильно понял. Он достал из пакетика звездочку и кинул ее себе в рот. Затем протянул пакетик Пнену, и тот тоже проглотил одну звездочку.

– Похоже, это какой-то ритуал, – сказал Осипов.

И, прежде чем Камохин успел ответить, сунул звездочку в рот.

Звездочка имела едва ощутимый цитрусовый вкус. Она почти моментально растворилась в слюне и исчезла.

– Со мной все в порядке, – посмотрев на остальных, улыбнулся Осипов.

– Пока все в порядке, – уточнил Камохин.

– Бамалама! – Брейгель взял звездочку из пакетика, что протянул ему Ингуль, и тоже съел.

Орсон, получив угощение, с сомнением поджал губы.

Насмешливо посмотрев на него, Ингуль негромко гавкнул. А затем, с некоторым усилием, но вполне отчетливо произнес:

– Это… не опасно…

– Бамалама! – только и произнес Брейгель. – Так эти конфеты?..

– Да, – утвердительно наклонил голову Ингуль. – Они помогать… общаться… искать общие… слова… понятия…

– Меня зовут Пнен! – гордо выпятил грудь здоровяк.

– Очень приятно, а меня Ян.

– Я – Вик, – представился Осипов.

– Эй! – Орсон подозрительно посмотрел сначала на Брейгеля, затем – на Осипова. – Вы что, понимаете их?

– Съешь конфетку, Док, – посоветовал Брейгель.

– Съешь, – поддержал стрелка Осипов. – Тебе понравится.

Орсон хмыкнул и кинул звездочку в рот.

– Ну а ты? – Ингуль протянул пакетик с волшебными конфетками Камохину.

– Bloody hell! – едва не подпрыгнул на месте Орсон. – Он говорит по-русски!

– А ты – сразу на двух языках, – с укоризной посмотрел на него Пнен.

– Damn!.. Как это происходит?

– Я не знаю… – пожал плечами Ингуль. – Ну, бери, что ли, – снова протянул он пакетик Камохину.

Непонимающе глядя на остальных, стрелок достал из пакетика звездочку и положил ее на язык.

– Это все из-за конфет? – не унимался Орсон.

– Ну да, – кивнул Пнен.

– Откуда они?

– Из автомата.

– Ладно, кто их туда кладет?

– Никто.

– Откуда же они тогда берутся?

– Не знаю.

– Понимаешь, есть такие вещи, которые просто не доступны нашему пониманию, – попытался удовлетворить любопытство биолога Ингуль. – Вот ты, например, можешь сказать, кто создал Вселенную?

– Никто, – уверенно заявил Орсон, внутренне собираясь с мыслями, дабы начать теологический спор с дикарями, которые, несомненно, верят в божественное творение.

– Вот! – указал на Орсона пальцем старик. – Вселенную никто не создавал. Но тем не менее она существует. Так же как эти конфеты.

– Вселенная и пакетик леденцов – это не одно и то же, – протестующе замахал руками Орсон.

– Ты можешь сказать, в чем разница? – лукаво прищурился Ингуль.

– Хотя бы в размерах.

Пнен разочарованно свистнул. Видимо, он ожидал от чужака чего-то более емкого.

– Все размеры относительны, – сказал здоровяк.

– Мы сами существуем во Вселенной, а не в пакетике леденцов, – попытался привести другой аргумент Орсон.

– Ты в этом уверен? – спросил его Ингуль таким тоном, будто вот-вот готов был рассмеяться.

– Пустой разговор, – опередил англичанина Осипов.

– Абсолютно с тобой согласен, – кивнул Ингуль.

Потянув за цепочку, Осипов легко вытащил жетон из щели.

– Для того чтобы доставать леденцы из автомата, нужен был жетон?

– У нас маленький клан, – как будто извиняясь, развел руками Ингуль. – Поэтому жетон был только у Драгора.

– И что еще есть в этом автомате?

– Все.