Ма Юй пригласил нищего, который на самом деле был Ван Чунъяном, в свой дом. Ван Чунъян вошел в гостиную, уселся и надменно произнес:

— Вы пригласили меня к себе. И что вам, собственно, надо?

— Я увидел, что вы просите милостыню на углу, — вежливо ответил Ма Юй. — Но мне кажется, что в преклонном возрасте человеку не помешал бы кров, где можно укрыться от непогоды, и уверенность в миске горячей еды на ужин. Я хочу предложить вам остаться в моем доме, здесь о вас позаботятся.

— Знаете что, молодой человек, — грубо воскликнул Ван Чунъян, — я лучше буду нищенствовать остаток своей жизни, чем попрошу вас заботиться обо мне!

Видя, что старик разозлился, Ма Юй побоялся просить еще о чем-то и счел за благо удалиться. Он разыскал жену и рассказал ей, что произошло:

— Этот старый попрошайка разъярился, когда я великодушно и очень вежливо предложил обеспечивать его до конца жизни. Мне кажется, он вряд ли у нас задержится. Что нам делать, дорогая?

Сунь Юаньчжэнь улыбнулась и сказала:

— Просветленный человек мыслит духовными категориями. Непросветленный — материальными. Ты предложил ему материальный комфорт. Разумеется, он разозлился. Возможно, он подумал, будто ты решил, что он может прельститься материальными ценностями. Давай я пойду и поговорю с ним. Мне кажется, я знаю, что нужно сказать, чтобы он остался у нас.

Сунь Юаньчжэнь вошла в гостиную, низко поклонилась Ван Чунъяну и сказала:

— Сударь, да пребудут с вами благополучие и успех.

Старик-нищий расхохотался и ответил:

— Посмотри на меня, дочка, я нищий! О каком благополучии и успехе ты говоришь?

— Сударь, — ответила Сунь Юаньчжэнь, — у вас нет переживаний и привязанностей. Вы свободно супранствуете, где захотите. Вас не держат материальные ценности. Разве это не успех? Ваше сердце чисто и безмятежно. Его не раздирают желания и страсти. Разве это не благополучие? Многие думают, что они успешны, если богаты, но они не понимают, что богатство связывает их. Многие думают, что они благополучны, но проводят все свое время в опасениях потерять то, что у них есть. И в конце, когда приходит время умирать, они не могут взять свои так называемые благополучие и успех с собой. Ваши же благополучие и успех, сударь, непреходящи. Их нельзя отнять, и они никогда не обратятся в прах.

Нищий опять засмеялся:

— Хорошо сказано, дочка! Быть свободным от привязанностей — это успех. Иметь чистый и безмятежный ум — это благополучие. Что же ты не обучилась тому, как очистить свой ум и избавиться от привязанностей?

— Я бы рада, сударь, да нет того, кто бы научил.

— Ну что ж, — сказал Ван Чунъян, — если ты хочешь, я смог бы научить тебя.

— О, не знаю, как вас благодарить, сударь, — ответила Сунь Юаньчжэнь, низко поклонившись. — Я и мой муж будем очень признательны, если вы сможете нас обучать. У нас есть просторная, тихая и уютная комната, выходящая в сад. Пожалуйста, располагайтесь там. А мы будем приходить к вам для занятий.

Слова и манеры Сунь Юаньчжэнь понравились Ван Чунъяну, и он принял ее предложение. Комнату привели в надлежащий вид, принесли необходимую мебель. Чтобы Ван Чунъян ни в чем не нуждался, ему выделили личного слугу. Когда все было готово, Ван Чунъян поселился в своем новом жилище. Ма Юй сказал своей жене:

— Дорогая, мы, кажется, забыли узнать имя нашего нового Учителя. Может, мне пойти и выяснить, кто он такой?

— Просветленные не обременяют себя именами, — ответила жена. — Так что не имеет значения, знаем ли мы его имя или нет.

Но Ма Юю было любопытно, и он решил пойти к нищему и узнать его имя.

Ма Юй прошел в сад и через приоткрытую дверь комнаты увидел старика сидящим на кровати в медитации. Осторожно толкнув дверь, он вошел в комнату, подошел к медитирующему и спросил:

— Сударь, если это возможно, мог бы я узнать ваше имя, откуда вы и зачем прибыли в наши края?

Старик медленно открыл глаза и, не поворачивая головы в сторону Ма Юя, произнес холодно и лаконично:

— Меня зовут Ван Чунъян. Я из провинции Шэньси. Сюда я пришел ради вас.

Ма Юй был ошеломлен. Он пролепетал:

— Сударь, вы пришли сюда ради меня?

— Именно так. Я пришел сюда ради вас.

— Но… Я не понимаю. Как так ради меня?

— Точнее, ради вашего имущества.

Ма Юй остолбенел.

— То есть вы хотите сказать, что желаете забрать мое имущество?

— Слушайте, молодой человек, — нетерпеливо ответил Ван Чунъян. — Если бы я не хотел забрать ваше имущество, то чего ради мне было тащиться в такую даль из Шэньси?

Возмущенный Ма Юй хотел было что-то сказать, но, не найдя слов, лишь всплеснул руками и быстро вышел из комнаты.