— Вы к кому? — спросил консьерж-ветеран.

Вместо ответа Кассий сверкнул своей трибунской бляхой, и консьерж посторонился, пропустив легионеров в дом. Они миновали лифт и свернули налево, к двери в подвал. За дверью тянулись бесконечные ряды стиральных машин. Где-то рядом гудела и клокотала котельная. Было жарко и влажно, как в термах.

— Сюда, — махнул рукой Приск, указывая на неприметную дверь в уголке.

— Не понимаю, — заявил Кассий, дергая ручку. Заперто. — Если тут есть консьерж, откуда взяться варварам в подвале?

— Эх, трибун, — усмехнулся Приск и вскинул кувалду, ухватив ее двумя руками. — Не знаете вы солдатской жизни. У этого консьержа пенсия — пятьдесят сестерциев, ну, может, за выслугу лет еще десятку накинут. Прожить на это в Риме невозможно. А так — с каждого синемордого по сестерцию, глядишь, и ветерану хватит на бутылочку фалернского… Опять же, улицы ведь кому-то подметать надо… Посторонись!

Центурион замахнулся и с хаканьем двинул кувалдой в дверь. Та выдержала, засов — тоже. Косяк разлетелся на куски, явив трухлявое нутро.

— Все прогнило, — сказал Кассий, вышибая ногой створку.

В лицо пахнуло казармой — спертым воздухом, немытыми телами, прокисшим вином. За дверью был узкий и темный коридор. Под ржавыми трубами парового отопления и силовыми кабелями вдоль стен стояли двухъярусные армейские койки, на которых испуганно жались к другу дружке грязные, чумазые пикты.

Кассия и Приска они, видимо, приняли за вигилов из иммиграционной службы и потому терпеливо сносили лучи фонарей, направленные им в лицо, и совали какие-то бумажки с цветными печатями, наверное, разрешения на работу.

— Деорд, — сказал Приск и на ломаном кельтском добавил: — Нам нужен однорукий.

Пикты в ужасе качали головами.

— Ну что, трибун, — весело и зло сверкнул глазами центурион. — Как в Альт Клуте?

Кассий вытащил из кармана «парабеллум» и передернул затвор.

— Я буду убивать каждого пятого, пока вы не отдадите мне однорукого, — сказал трибун. — Первый. Второй. Третий…

— Не надо! — раздался хриплый голос.

Из темноты выступила широкая согбенная фигура. Правый рукав был завязан узлом, на лбу, под гривой седых волос, виднелось клеймо раба. Щеку пересекал извилистый шрам.

Кассий направил луч фонаря на единственную руку пикта. Там, между большим и указательным пальцем, был выбит номер концлагеря на острове Тиберин, где содержали пленных после битвы за Дал Риаду. Все сходится.

— Что тебе надо, римлянин? — спросил пикт.

— Твой сын.

— Ты его не получишь, — угрюмо покачал головой Деорд.

— Тогда я убью тебя, — пожал плечами Кассий и вскинул пистолет.

— Валяй.

— Папа! — Щуплая девочка с косичками метнулась наперерез выстрелу, обхватила отца руками. — Нет!

Где-то я ее уже видел, подумал Кассий. Ах да. Виночерпий Фортуната. Похотливый сатир еще лапал ее в тот вечер… Плевать.

— Или, — сказал Кассий, — мне начать с нее?

Ствол «парабеллума» качнулся в сторону девочки, и старый пикт сделал глупость. Он оттолкнул дочь и бросился на трибуна, схватившись за пистолет.

Кассий ударил Деорда ладонью в нос. Старик рухнул на колени, но пистолет не выпустил. Тогда трибун ударил пикта ногой — Деорд, падая на спину, дернул за ствол, и грянул выстрел.

В узком подвальном коридоре он прозвучал как взрыв гранаты. В ушах раздался тонкий свист. Резко запахло пороховым дымом и свежей, горячей кровью.

Деорд вздрогнул и упал. На лбу его, точно посредине клейма, появилась маленькая черная дырочка.

Пронзительно закричала девочка.

— …масштабные танковые маневры в Далмации, — гундосил старый черно-белый телевизор, — на самой границе Римской Империи. Царь гуннов Аттила Восьмой опроверг обвинения в мобилизации населения Паннонии и стягивании войск в Рецию. По его словам, целью учений является подготовка гуннской национальной гвардии к ликвидации последствий возможного стихийного бедствия…

Гостиничный номер был обставлен скудно. Кровать, больше смахивающая на солдатскую койку, платяной шкаф, два стула, тумбочка под телевизор. Отсыревшие обои и вылинявший ковролин дополняли картину унылого прибежища дальнобойщиков и командировочных на окраине Рима. Кассий сидел на койке и смотрел телевизор.

— Теперь к новостям Рима. После взрыва на станции метро «Колизей», предположительно устроенного известным кельтским террористом Тарлой, были ужесточены меры безопасности Вечного Города. В районах компактного проживания кельтской диаспоры с целью предотвращения возможных погромов усилены патрули вигилов. Верховный друид пиктской общины отказался комментировать версию о возмездии за убийство Деорда как возможном мотиве теракта…