Полицейский ушел, и я снова остался один. Но его визит разбудил меня. Мысли заметались. Меня снова потянуло в мир воспоминаний, помимо собственной воли.

Когда я познакомился с Эллен, она дружила с моей тогдашней девушкой. Она прослышала, что я не храню верность ее подруге, пришла ко мне в квартиру и принялась отчитывать меня. Я спокойно выслушал ее, наблюдая, как колышутся ее волосы, и спросил, не хочет ли она изобразить зверя о двух спинах. Она влепила мне пощечину, выскочила из квартиры, позвонила подруге, и я вновь остался один.

Парк, несколько лет спустя. Я отдыхал у пруда, раздумывая, что делать со своей жизнью. Рядом села плачущая женщина. Я наблюдал за ней краем глаз. Мне показалось, что я ее раньше видел, и я спросил, не знакомы ли мы.

Она отмахнулась, и я сразу ее вспомнил. Немного погодя она извинилась и принялась рассказывать, что ее бросил мужчина, которого она любила два года, что ее отец умер за два месяца до этого и она все еще переживает эту утрату. Одинокая и напуганная, она не знала, что ей теперь с собой делать.

Я сказал, что тоже одинок и тоже не знаю, куда двигаюсь. Сказал, что жизнь трудная штука, рассчитывать на гладкий путь не приходится, так что надо стараться и надеяться, что нас не слишком часто будут водить за нос.

Мы говорили и говорили. Я рассказал ей кучу вещей о себе, даже вспомнил, когда последний раз плакал, – это случилось много лет назад. К концу нашего разговора она улыбалась, и мы оба чувствовали, что со временем что-то может расцвести между нами. Затем она пристально посмотрела на меня и сказала:

– Да ведь ты тот негодяй, Ал Джири!

Дверь открылась и закрылась. Напротив сел крупный мужчина; некоторое время он молчал. Когда заговорил, у него оказался хриплый голос.

– Я не знаю, что сказать.

Я увидел на столе два сжатых кулака.

– Все эти годы я утешал страдающих, и я не знаю, что сказать тебе, мать твою.

Я не сводил глаз с кулаков, видел, что они дрожат, что костяшки пальцев побелели.

– Я думал, что это чья-то идиотская шутка, когда мне позвонили. Отказывался верить, пока не увидел тело.

– Хорошая работа, не так ли? – Я посмотрел в тоскливые глаза Билла. Я все еще не плакал. Не мог.

– Кто это сделал, Ал? Ты знаешь?

– Что бы ты сделал, если бы я знал?

– Я бы нашел этого гада, и… – Он схватился за край стола, потекли слезы, плечи болезненно опустились.

– Я не знаю, кто это сделал, – сказал я, – но если бы знал, то не сказал. Она была моей женой. Это моя забота.

Билл кивнул, вытер глаза, затем достал из внутреннего кармана бутылку виски, поставил ее в центре стола и откашлялся. Я посмотрел на бутылку, потом на Билла.

– Выпей, – произнес он настойчиво.

Я покачал головой:

– Нет.

– Не сопротивляйся, Ал. Сейчас не время.

– Ты знаешь, во что это превращает меня.

Билл медленно кивнул:

– Это ведь я помогал тебе завязать, забыл? Я сказал, что убью тебя, если ты снова прикоснешься к бутылке. Но все меняется. Теперь меня заботит только одно: я хочу помочь тебе прожить следующие несколько дней. И если для этого тебе понадобиться напиться в стельку, пусть так и будет.

– А потом?

– К черту потом! – взревел Билл. – Будем справляться с этим, когда это потом наступит. Пей!

Он замолчал и откинулся на спинку стула. Я знал, что это предложение разрывает его сердце. Наверное, он считает, что я на грани безумия, раз готов прибегнуть к таким отчаянным мерам. Возможно, он прав.

Я протянул руку, желая погладить бутылку. Отвернул крышку, наклонился и понюхал. Билл прав: я в этом нуждаюсь. Больше, чем в чем-нибудь еще. Пара глотков, и все встанет на место. Буду оплакивать Эллен, потом усну с пьяными слезами на глазах. Спрячусь, пока не ослабнут боль и чувство вины. Так заманчиво, так просто.

Я выпрямился:

– Нет. Боль нестерпима, но она заставит меня действовать. Я найду убийцу Эллен, только если останусь трезвым. Выпить можно и позже.

– Ал, ты не должен…

– Нет! – прервал я Билла. – Без нее – пустота. Дело не только в том, что она убита, но и в том, что убита из-за меня. Я виноват в том, что она мертва.

– Ты не можешь быть в этом уверен.

Я посмотрел на него в упор, и он опустил глаза. Потом спрятал бутылку в карман.

– Я не могу учить тебя, что нужно делать. Но если передумаешь – не бойся. Я оттаскивал тебя от обрыва раньше, смогу сделать это еще раз, если понадобится.